Имперец. Том 1 и Том 2
Шрифт:
Товарищи помолчали, и силовик продолжил:
— Тебе все равно штатную единицу под него не откроют. А у меня уже все готово — бери и бери!
— Виктор Сергеевич озаботится — и все откроют, — возразил Серов, немного помрачнев.
Кадровые вопросы были больным местом, чтоб эти гребаным бюрократам кто-нибудь паяльник в жопу для мотивации воткнул.
— Виктору Сергеевичу сейчас не до подающих большие надежды парнишек из народа, — жестко усмехнулся Лютый. — У него теперь головняк повеселее будет.
Москва,
Император молчал. Молчал и с видом глубокой задумчивости размешивал сахар в чашке с кофе.
Виктор Сергеевич тоже молчал. Молчал и старался не дышать. Ну, или дышать через раз.
Ситуация была, прямо скажем, такая себе. С одной стороны, в сердце страны, буквально под носом у всей безопасности, террористы сидели в баре и спокойно попивали пивко вот уже несколько месяцев. С другой стороны, это не террористы, а честные наемники. У них и контракты есть, и даже выплаты по-белому. Налоги платят, как порядочные люди! Поводов придраться практически нет, а где есть — там только погрозить пальцем и выписать чисто символический административный штраф. У них даже вид на жительство и разрешение на работу был оформлен, чище не бывает.
И действительно, если бы командир наемников не пожадничал и не схватился за заказ на голову Мирного, эти подонки еще долго бы попадали в слепую зону всех систем.
Наконец, Дмитрий Алексеевич отложил ложку, тихонько звякнув о тонкий фарфор, глотнул кофейка, поморщился, будто там не кофе был, а рыбий жир.
— Что поляк говорит? — спросил император, отставив чашечку с таким рвением, что фарфор снова жалобно дзынькнул.
— Сначала рассказывал про величие Речи Посполитой, — заговорил Виктор Сергеевич. — После ряда наводящих вопросов, какого хрена он ее величие в Москве ищет, начал путаться в показаниях. Ну а потом специально обученные люди замотивировали его на сотрудничество.
— Ближе к делу, Витя, — раздраженно произнес Дмитрий Алексеевич.
— Да тут что ближе, что дальше, в принципе, — вздохнул Нарышкин. — Они работали всегда через посредника. Здесь так же. Приехали похалтурить в Россию, на родине-то все аристократы либо нищие, либо жадные. Пока халтурили, выполняли аккуратно мелкие заказики, он своим людям не препятствовал подрабатывать. А потом ему сделали такое шикарное предложение, от которого ну просто ни один поляк бы не отказался. Ну и голову пацана до кучи.
— То есть ты хочешь сказать, что найти заказчика не можешь? — нехорошо прищурился император.
— Здесь можно только гипотезировать. Имя своего посредника поляк, конечно, нам назвал, но пока наши ребята в Польше доехали до него, тот уже кончился. Заказчик, очевидно, надеется остаться неузнанным. Судя по великим планам, что мы вынесли из той комнатушки, кто-то очень хочет ослабить Российскую империю изнутри, — произнес Нарышкин, а затем, посмотрев на государя, добавил: — Империю или императора.
Дмитрий Романов жестко усмехнулся, уловив намек, но вместо
— Это все Мирный разложил? — спросил император как бы между делом.
— Да, — нехотя ответил Нарышкин. — Его туда отправили цыпляток посчитать. А он им головы свернул в порыве энтузиазма.
— Интересный пацан, — задумчиво проговорил Дмитрий Алексеевич. — Ты там сообрази ему висюльку какую за содействие.
— Обязательно, — покивал Нарышкин.
— А касательно произошедшего… — император сделал паузу. — Знаешь, мне кажется, мы давно не делили Польшу.
Нарышкин посмотрел на Его Величество, и тот прищурился:
— Ты как будто что-то сказать хочешь, Витя? — спросил Дмитрий Алексеевич. — Так ты говори, не стесняйся.
— Государь, помилуйте, зачем нам Польша?! Только выдохнули, министерство экономики перекрестилось, мы границу укрепили…
— Ты мне тут еще поговори, — погрозил государь, беззлобно, впрочем. — Никто не говорит о том, чтобы эту клоаку снова к нам на баланс ставить.
Император откинулся на спинку кресла, повел рукой по воздуху, то ли подводя черту, то ли подчеркивая воображаемый заголовок, и произнес:
— Назовем это «Контртеррористическая операция». Зачистим всех польских наемников и народившиеся местные силы сопротивления. Заодно аккуратно раскидаем агентуру, а на ключевые позиции посадим лояльных людей.
Виктор Сергеевич какое-то время пялился в пространство, просчитывая предлагаемое мероприятие.
— Дорого, — наконец, резюмировал он.
— А планировать взорвать четыре станции метро и две школы в столице не дорого?! — рявкнул император так, что фарфор испуганно зазвенел. — Если кто-то думает, что может позволить себе тыкать палкой в русского мишку, и ничего ему за это не будет, настало время отрубить эту палку по самые плечи. В назидание всем юным натуралистам.
— Ну так поляки-то тут больше инструмент, чем реальная проблема, — осторожно заметил Нарышкин.
— Совместим приятное с полезным, — отмахнулся Его Величество. — И Речи Посполитой напомним, чьей милостью у нее государственность взялась, и любителям проверить государево терпение на прочность намекнем, что у меня все зубы на месте и все — свои, — при этих словах Дмитрий Алексеевич широко оскалился. — Готовь информационный шум и выпуск новостей. И собирай командование, буду раздавать ценные указания.
Императорский Московский Университет, Александр Мирный
— Короче, с костюмом не срослось, — закончил я свой рассказ.
Я как раз вернулся в общагу, когда надо было вставать на пары. Цесаревич, окинув выразительным взглядом мой потрепанный и помятый вид, осторожно поинтересовался, остался ли кто в живых. Пришлось покаяться, что целый один поляк был подарен Серову для задушевной беседы, и рассказать всю историю с начала.
— Черт, как знал, что надо с тобой ехать! — посмеялся Иван.