IMPERIUM
Шрифт:
– Мне нужно, чтобы он выжил, – сказала она.
– Так прикажи ему, – проворчала Эвита, затем немного смягчила тон. – К вечеру будет ясно. Он съел слишком много боевых трав. Его тело может не выдержать.
* * *
– Не так! – Илина всплеснула руками, подошла и поправила мою руку. – Ты сжимаешь его словно меч. Легче держи, и кисть не напрягай. Иначе, когда он войдёт в тело, руку вывернет, и ты его потеряешь. Движения вот такие, колющие, резче.
– Как резче-то? –
Мы занимались в спальне, когда солнце уже село за горизонт. Небольшая магическая лампа создавала мрачную атмосферу, но давала для занятий достаточно света. Я сжимал в левой руке изогнутый кинжал с изящной рукоятью с собачьей головой. Держать его не ведущей рукой было сложно и крайне неудобно. Делать правой это получалось не в пример лучше, но я просил Илину научить меня пользоваться им именно левой.
– Ритуальный нож – не боевое оружие. Каждый удар должен нести смерть, каждый взмах перерезать нить жизни. Он сам ищет дорогу к телу жертвы. Шея, подмышечная впадина, внутренняя сторона бедра, паховая артерия. Острота ножа – твоя вера в Великую мать.
– Этак я должен камень резать…
– Подобные шутки не уместны. Слышать и верить – это разные вещи. Ты почувствуешь когда оборвёшь чью-то жизнь этим ножом. Да, я это делала. Не отвлекайся. Ещё взмах, вверх, кисть, шея. Берси, ты… неуклюжий.
– Ничего не даётся сразу, – проявляя чудеса спокойствия, ответил я. При этом я действительно был спокоен и собран как перед боем. Точнее, я в таком вот состоянии ходил два дня.
– Представь, что твою руку держит Уга, поверх твоей ладони лежит её. Уга ведёт тебя, поворачивает кисть, забирает жертву.
– Вспоминать её по имени обязательно? Ладно уж, я попробую.
Нож в левой руке двинулся вперёд, прочёрчивая линию в воздухе, острие поворачивается и обходит руку противника, рассекает артерию на шее.
– Ещё раз, – голос Илины звучит чуть более мягко. – Закрой глаза. Я поведу твою руку. Запоминай эти ощущения.
Я закрыл глаза, поднимая нож. Поверх моей руки легла прохладная ладонь, ведя её вперёд и вверх, поворачивая нож. В темноте я буквально видел, как нож проходит над рукой жертвы, впивается в его шею.
– Хорошо, – голос Илины по-прежнему звучал спокойно, со стороны койки. Только я при этом стоял шагах в трёх.
– Можно было догадаться, – сказал я, убирая нож в ножны за спиной.
– Поэтому этим ножом нельзя убивать животных, – сказала она наставительно. – Только разумных. Людей, асверов, думаю, что и огненных псов. В любом другом случае Уга не примет жертву.
– А асверов, значит, примет?
– Если ты даже случайно порежешь им кого-нибудь, этого несчастного останется только добить. Поэтому не вынимай его из ножен без необходимости.
– Ну, вы… вообще…
– Это шутка, – она легко рассмеялась. Подошла, крепко обняла, прижав щёку к моей щеке. Её взгляд скользнул к двери, за которой дежурила Диана. – Я уеду, Берси. Завтра с утра. Это слишком рано, но лишний месяц ничего не решит. Обещаю, что как только у нас родится дочка, я приеду. Оставлю её бабушке на воспитание и приеду. И ты можешь без опаски навещать меня в любое время.
– Ты думаешь, это будет девочка? А может мальчик родится. Я же не Даниель Блэс – у меня с этим всё нормально.
– Это обязательно будет девочка, – улыбнулась она. – Я просила об этом Угу и, мне кажется, она ответила.
– А бабушка – это ты Эвиту имеешь в виду?
– Нет. Эвита – бабушка по материнской линии. Я ей ничего не говорила, так что будешь в столице – можешь обрадовать. Не говори, – остановила она меня. – Я знаю, Тали построит хороший дом. Дело не в нём, а во мне. У меня может резко поменяться настроение. Вспышка гнева, а тебя не будет рядом, и всё закончится трагедией. Я не стану рисковать.
– Ты знаешь, что я не люблю давать обещания, так как стараюсь их не нарушать без причины. Но я приеду тебя навестить. Когда время подойдёт. Брошу все дела и приеду.
– Какой же ты глупый, – она взъерошила мне волосы. – Пойдём спать. Диана, ты не хочешь с нами? – повысила она голос.
– Если я глупый, то ты вредная женщина, – с укоризной произнёс я.
Илина лишь улыбнулась, потянув меня к кровати.
– Когда вдруг Диана приедет ко мне, чтобы спокойно родить, знай – я рассержусь. Сильно рассержусь. Но, думаю, я тебя прощу.
– Помнишь, я тебе рассказывал сказку про одного князя и сорок комнат? Не желаю себе такой судьбы. И вообще, это у вас главная в семье женщина, а у нас глава семьи – Я.
Её взгляд на это мнение отражал с десяток разных эмоций, половина из которых, скорее всего, противоречила другой. Так умеют исключительно женщины. Илину можно понять. Я всё чаще ловил тревогу в её намерениях. Но вот уехать было странным решением. Мне казалось, чтобы избавится от тревог, нужно постоянно находиться рядом, а не расставаться. Хотя Илина права, если бы она не подняла эту тему, утром я бы сам предложил. Отправил бы её с посланием к холодному мысу.
Проснувшись утром, Илину я уже не застал. Оставила на подушке небольшой полевой цветок – белые лепестки с насыщенно-лазурными прожилками. Внутренний голос заворчал, мол, сам виноват, связался с женщиной из другого рода, а сил что-то изменить – нет. Я этот внутренний голос задвинул поглубже, туда, где обитала Уга. Вот пусть он с ней поговорит. Она его быстро научит уважению и смирению.
Выглянув в окно, я стал свидетелем забавной картины. В беседке, недалеко от дома, Ивейн что-то рассказывала Аш, жестикулируя и даже что-то показывая. Аш, в свою очередь, внимательно её слушала, наклоняя голову то вправо, то влево. Пару раз было похоже, что она кивнула. Ивейн прекратила махать руками, подошла и принялась гладить её по горячей шее. Затем снова пустилась в объяснения. Есть у них что-то общее в характере. Только одна эту черту усердно исправляет, а вот вторая всё ещё плывёт по течению.