Империя ангелов
Шрифт:
В случае частного конфликта жители Вануату используют сложную систему союзов. Если мужчина из клана А изнасиловал девушку из клана В, эти два клана не начнут воевать между собой. Они обратятся к своим «военным представителям», то есть к другим кланам, с которыми они связаны клятвой. Клан А, таким образом обратится к клану С, а клан В, к клану D. Благодаря этой системе посредников в битву вступят люди, у которых мало мотивов для резни, поскольку они непосредственно не обозлены друг на друга. Как только пролилась первая кровь, каждый предпочтет прекратить битву, считая свой долг перед союзником выполненным. Таким образом, на Вануату
69. Жак. 14 лет
Школьный мир — это моя тюрьма. Туалет — мое убежище. Когда я там нахожусь, я отдыхаю. Мои отметки в школе стали немного лучше, но без очень хорошей памяти я никогда не смогу стать отличником.
Мартин покинула лицей. Цирк, в котором работают ее родители, уехал. Ее отец Сибелиус гипнотизер. Я, кажется, видел его по телевидению. После турне в окрестностях Перпиньяна артисты улетели в Перу. Перед тем как расстаться, Мартин снова повторила мне:
— Развивай свои сильные стороны, вместо того чтобы пытаться улучшить слабые.
И вот Мартин уехала, а у меня такое впечатление, что с ней я потерял часть своей силы. В этом году французский преподает молодая женщина с длинными рыжими волосами, носящая блузки в обтяжку, мадемуазель Ван Лизбет. Все влюблены в это чудесное создание. Чтобы лучше с нами познакомиться, она предлагает написать сочинение на свободную тему.
Шум в классе. Существующая школьная система не приучила нас к самостоятельности. Ученики ворчат. Некоторые жалуются.
— Но, мадемуазель, мы не умеем этого. Дайте нам тему.
— Все-таки попробуйте. Вы сами увидите результат. Впервые преподаватель дает нам полную свободу.
Это меня полностью устраивает. Я начинаю сочинять историю под названием «Почти папа». Я представляю, что на ближайшем конклаве среди кардиналов, претендующих на папский сан, будет компьютер. Нет лучшего выбора, чем компьютер, чтобы представлять христианскую религию. Не будет больше различных компромиссов с экономическими или политическими кругами. Не будет обостренных личных амбиций. Таким образом, кардиналы закладывают все основные принципы христианства в программу, помещенную в робота-гуманоида, которого называют Пий 3,14. В его избрании Папой Римским они видят лишь преимущества. Только Пия 3,14 можно избрать пожизненно без боязни, что он преждевременно одряхлеет. Если в него выстрелит какой-нибудь псих, его всегда можно починить. К тому же Пий 3,14 не замыкается в каком-то ограниченном периоде истории человечества, он может быть информирован по мере развития общества. Робот сам себя постоянно «реформирует», чтобы приспособиться к новым нравам. Так, благодаря современным технологиям, христианство становится религией, наиболее соответствующей своим адептам.
Пий 3,14, естественно, оборудован искусственным разумом, который позволяет ему выработать свою логику, исходя из правильно понятых идей Иисуса Христа и собственных наблюдений и размышлений.
В конце сочинения электронный Папа Пий 3,14 начинает понимать, что такое на самом деле Бог, что, по-моему, и является истинной задачей Папы. Проблема в том, что он обнаруживает, что Бог так же может ошибаться и лучше было бы его тоже заменить компьютером.
Когда на следующей неделе мадемуазель Ван Лизбет раздает сочинения, сложенные по мере убывания оценок, она оставляет мое и просит меня остаться после занятий.
— То, что ты написал, просто удивительно, — говорит она. — Сколько воображения! Ты это все из телевидения знаешь?
— Скорее из книг.
— Из каких книг?
Я перечисляю:
— Кафка, Эдгар Алан По, Толкиен, Льюис Кэрролл, Джонатан Свифт, Стивен Кинг…
— Зачем ограничивать себя фантастикой и не интересоваться классической литературой?
Она наклоняется, роется в ящике стола и протягивает мне «Саламбо» Гюстава Флобера.
— Держи, почитай это. Да, еще вопрос. Какие у тебя обычно отметки по французскому?
— Между 6 и 9 по 20-балльной системе, мадемуазель, но… чаще 6.
Она протягивает мое сочинение с оценкой красными чернилами 19/20 и пометкой на полях: «Много оригинальных идей. Я с удовольствием прочитала ваше сочинение».
Мадемуазель Ван Лизбет любит беседовать со мной после занятий. Мы говорим об истории литературы разных стран мира. Идет ли речь о расследованиях судьи Ти, описанных Ван Гуликом, или о «Махабхарате», она открывает мне новые горизонты. Однажды она предлагает подвезти меня до дома. Я удивлен, потому что она едет в другом направлении, но я не осмеливаюсь ничего сказать. Она останавливает машину в пустынном месте и смотрит мне прямо в глаза. Я продолжаю молчать, когда ее рука отпускает руль и ложится на мою.
— Ты далеко пойдешь в литературе, — говорит она.
Потом ее рука опускается и расстегивает мою рубашку.
— Я люблю быть первой. Я ведь первая, да?
— Я… ну… смотря в чем… м-м-м… то есть… — бормочу я.
Ее рука продолжает свое исследование со стесняющей медлительностью.
— Ты уже читал эротические тексты Жана де Лафонтена?
— Э-э… нет… это хорошо?
Вместо ответа ее рука устремляется в очень чувствительную область. Я не мешаю, впечатленный как ее инициативой, так и странностью этой ситуации. Как маленький шустрый зверек, ее правая рука освобождает мое тело от пут, а левая — ее собственное от разных пуговиц, материй и застежек.
Потом ужасная паника, необъяснимый страх, за которыми следует постепенно нарастающая уверенность в себе и, наконец, живейший интерес к текстам Жана де Лафонтена, от которых я, очевидно, слишком быстро уклонился.
70. Игорь. 14 лет
Я начал пить. Чем больше я пью, тем больше ненавижу Запад. Однажды будет война между нами и богатыми западными странами. Мне не терпится увидеть это. Когда меня достают, когда я давлю клопа, когда мне навязывают все новые ограничения, я говорю себе, что в этом виновата Франция, Англия и США.
В какой-то газете я прочитал статью о девушке по имени Венера Шеридан. Ей столько же лет, сколько и мне, и она топ-модель и миллионерша в Америке. Я говорю себе, что, когда мы захватим эти загнивающие страны, я ей покажу, на что способен крепкий и работящий славянский парень. Не то что козлы, которые ее там наверняка окружают.
Ночью я смотрю из окна на звезды. Там наверняка есть планета Венера. В мыслях я занимаюсь любовью с американской звездой. Я знаю, что однажды встречу ее во плоти. И тогда…