Империя ангелов
Шрифт:
188. Энциклопедия
История реальная и история рассказанная: История, которую мы учим в школе — это история королей, битв и городов. Но это не единственная история, отнюдь нет. До конца XIX века более двух третей населения жило вне городов, в деревнях, лесах, горах, на берегах морей. В битвах участвовала лишь незначительная часть населения.
Но История с большой «И» требует письменных свидетельств, и писари были в большинстве своем придворными, хроникерами, подвластными хозяину. Они рассказывали только то, что король велел рассказать. Поэтому они записывали
История деревень неизвестна или почти неизвестна, потому что у крестьян не было писарей и они не знали грамоты. Поэтому они передавали свою историю в форме устных саг, песен, мифов, сказок, даже шуток и анекдотов, которые рассказывали, сидя у огонька.
Официальная история предлагает нам дарвинистское видение эволюции человечества: выживают наиболее приспособленные, исчезают наименее приспособленные. Она подразумевает, что австралийские аборигены, американские индейцы, племена из джунглей Амазонки, папуасы исторически неправы, поскольку они слабее в военном отношении. Однако вполне возможно, что эти так называемые отсталые народы могут своими мифами, социальными организациями, медициной дать то, чего нам не хватает для будущего благополучия.
189. Ангелы
Уткнувшись взглядами в сферы, мы присутствуем при поцелуе.
Стоя позади, Эдмонд Уэллс соглашается с нами:
— Вы успели как раз вовремя. Но все-таки вам повезло, вам попались «хорошие» клиенты.
190. Венера. 35 лет
Я не могу забеременеть.
Поскольку мы оба хотим иметь ребенка, Рэймонд предлагает искусственное оплодотворение. Мне имплантируют семь оплодотворенных яйцеклеток, чтобы хотя бы одна из них развилась до конца беременности.
Теперь мой живот растет, и я теряю форму.
Без Рэймонда мне было бы очень трудно пережить это. Я вспоминаю то время, когда страдала булимией. Беременность — самое сильное ощущение из всех, что я знала. Благодаря УЗИ я прекрасно вижу зародыши пяти девочек и двух мальчиков. Кажется, что если у тебя девочки, значит, ты любишь маму. Так что у меня пять из семи. Мальчики спокойные. Девочки наоборот. Одна даже все время приплясывает в околоплодной жидкости. Может быть, реинкарнация Саломеи.
Все мое тело меняется. Раздувается не только живот, но и грудь. Лицо округляется. Мое сознание тоже.
В противоположность тому, что говорят врачи, все семь эмбрионов прижились. Так что я превратилась в большую бочку, которую легче катить, чем заставить ходить. Эти семеряшки действительно лучшая шутка, которую могла нам дать судьба. Как можно лучше решить мои проблемы с близнецом, чем не глядя, как они решат их со своими?
Наступает прекрасный день рождения. Рэймонд делает кесарево сечение и одного за другим извлекает семь маленьких розовых шариков, сперва липких, а вскоре визжащих.
Я теперь лучше понимаю свою маму. Родитель — это такая профессия, в которой невозможно преуспеть. Нужно ограничиться тем, чтобы причинять как можно меньше зла.
Ночью Рэймонд встает, чтобы покормить весь выводок из соски.
Нам хорошо вдевятером. Дети растут потихоньку, и я ухаживаю за ними дома. Вечером Рэймонд возвращается всегда с цветами, или шоколадом, или игрушками для малышей, или видеокассетами, которые мы смотрим вечером в кровати перед тем, как заснуть.
Мне больше нечего желать. Все, что я хочу, это чтобы завтра было как сегодня. В особенности чтобы не было развития, сюрпризов, изменений. Я мечтаю, чтобы жизнь была как одна и та же бесконечно крутящаяся пластинка, чтобы каждое утро я видела Рэймонда Льюиса, готовящего мне завтрак с кашей, свежевыжатым апельсиновым соком, холодным молоком и бананами.
Я редко ощущала такую полноту бытия. Чтобы уберечь себя от возможных неожиданностей, я полностью отказалась от профессии актрисы. Это замечательно. Люди не будут видеть, как я старею, и навсегда сохранят в памяти мой образ Мисс Вселенной, каким они его обожали в фильмах.
Я люблю Рэймонда, а он любит меня. Мы понимаем друг друга с полуслова. По воскресеньям мы отправляемся на пикник в одно и то же место. По пятницам родители мужа приглашают нас на шикарные семейные обеды. Все хорошо.
По прошествии времени мне кажется, что я всегда мечтала быть фермершей. Как Ава Гарднер в конце жизни: растить сад, выращивать капусту и помидоры. Пропалывать сорную траву. Жить на природе. Завести собак.
Красота помешала мне развить простые вкусы. Она долго была моим проклятием. Если мне предстоит родиться снова, я хотела бы быть некрасивой. Чтобы быть спокойной. В то же время я боюсь состариться и стать не такой красивой. Все актрисы превращаются в конце концов в мумий, и всегда найдутся папарацци, чтобы тайком сделать снимок, который разрушит всю карьеру. Я хочу, чтобы моя красота не улетучилась.
Рэймонд предлагает мне путешествие во Францию.
Мы едем на машине по побережью недалеко от Ниццы, вблизи деревушки с названием Фаянс. Мы оставили детей его матери и взяли напрокат кабриолет, чтобы наслаждаться свежим воздухом. Чайки кричат вдоль дороги, и я вдыхаю запахи лаванды.
Тепло. Лишь бы погода не испортилась!
191. Жак. 35 лет
Натали так красива!
Вот уже девять лет мы вместе, а как будто встретились только вчера. Она за рулем нашей старой колымаги. Моя рука лежит на ее руке. Погода прекрасная. Мы продолжаем разговор, начатый при первой встрече и так и не прекращавшийся.
— Ты утверждаешь, что не веришь в Бога, то есть ты думаешь, что управляешь своей жизнью только по своему желанию? — спрашивает она меня ни с того ни с сего.
— Я считаю, что свободный выбор мужчины состоит в том, чтобы выбрать женщину, которая будет управлять жизнью вместо него, — говорю я.
Она смеется, чтобы поиздеваться надо мной, и наклоняется меня поцеловать.
192. Черт!
Внимание, Жак и Натали, сейчас не время целоваться!