Империя Бермудской земли. Смена власти
Шрифт:
– Что ты хочешь за помощь мне? – спросила я, смотря ему в глаза.
– Ничего, – ответил он, также не опуская взгляда, – Я хочу искупить свою вину, – а потом он перевел взгляд за стоящего за мной Матиса.
– Тогда идем, – я повернулась в сторону темницы с телом.
Наша процессия дошла до места. Внутрь камеры вошли только Темос, я, Матис и Икар. Драконид, держащий цепь Икара, отдал ее генералу.
Теперь пленник сосредоточился на задаче. Икар медленно прошел вокруг тела, осматривая его. По пятам за ним, не опуская клинка и держась наготове, следовал Темос. Остановившись около лица, древний склонился над циклопом.
– Он
– Да, – ответила я, – Как мы полагаем, не так давно.
– Да, все верно, – сказал он и, закрыв глаза, прислонил ладонь к плечу циклопа.
Так он просидел около трех минут. Никто не рисковал прерывать его, нарушая царящую вокруг мертвую тишину. Даже Темос стоял в боевой стойке неподвижно, ни разу не зашумев цепью. Наконец, Икар убрал ладонь с плеча и выдохнул. Когда открыл глаза, он направил свой взгляд в пустоту. Казалось, что он обдумывает увиденное. Через какое-то время он поднял глаза на меня.
– Он – один из лиги капитанов. Прежде, чем совершить высадку, они тщательно изучают местность и составляют карту моря и берега. Они полагали, что с момента из последнего визита ландшафт мог измениться, поэтому решили проверить все. Он состоит в низших чинах, поэтому таких, как он отправляют на небольшие судна, чаще всего, судна-разведчики. В дальнейшем он должен был занять другой, более высокий пост. До него сюда приплывали еще пять таких кораблей. Первый пришел тогда, когда я впервые появился на этой земле спустя долгое время.
Мы слушали его, хватаясь за каждое слово. Икар снова опустил глаза на тело.
– Отравился он вытяжкой из слезной травы. Здесь она называется ландышем, – пояснил он, – Такие сосуды есть у каждого солдата их армии.
Я посмотрела на Матиса. Тот кивнул, утверждая, что Икар не врет.
– Что же до наступления? – спросила я, – Наши опасения обоснованы?
– Да, – ответил Икар и поднял на меня глаза, – Они уже изучили берег. Он должен был доставить последние сведения, после чего выдвинется флот. Точную численность войска он не знал, но известно, что их будут тысячи. При этом они хотят высаживать их постепенно, в несколько рейсов. Точное место высадки он тоже не знает и полагал, что оно зависело от того, что скажет он после этого плавания.
– По крайней мере, мы можем надеяться, что у нас еще есть время, – проговорила я и обратилась к Икару, – Спасибо.
– Не спеши в следующий раз хоронить пленных, – проговорил Икар, – Может, я смогу еще что-то узнать.
Глава 7: Тревожный вечер
Насколько мне известно, Матис потом еще долго был в темнице и разговаривал с Икаром. Я была очень удивлена столь резкой переменой в настроении сатира: прежде он наравне с Реей желал его смерти, а сейчас уверен в благих намерениях брата и готов ручаться за его слова. В этом я окончательно убедилась, когда встретила его в коридорах Мармашу ночью, и между нами состоялся непродолжительный разговор.
– Я и мой брат готовы помочь тебе в подготовке в грядущем вторжении, – Матис остановил меня, когда проходил мимо, – Он обладает даром ясновидения, а я же могу призвать на помощь все живое, что есть на этой земле.
– Хорошо, спасибо. Я это учту, – я внимательно осмотрела его в поисках хоть малых следов гипноза или скрытого влияния, – Почему ты готов ручаться за Икара? Он не так давно был для всех вас врагом.
– Нам было необходимо о многом поговорить с ним, – сказал он и ушел в свои покои, не проронив больше ни слова и ни разу не обернувшись.
Я приказала подать Икару новые одежды, наподобие тех, которые у него были, а также обеспечить его водой и всеми необходимыми средствами, чтобы привести себя в порядок. Я даже не сомневалась, что мои требования будут выполнены должным образом. Почему же я это делаю? До этого момента у меня были сомнения в правдивости того, что говорит Икар. Тогда мои сомнения пытался развеять Яр, но его непрямолинейность напротив заводила меня в тупик. Сейчас же остальные сомнения отпали, после слов Матиса.
Когда встретила Матиса, я шла к Катастросу. Ему выделили отдельные покои. Похожие на те, что были выделены моим гостям. Я не знала, что говорили лекари. Узнала только от дворцовой стражи, что его было велено приказом Найта временно поселить отдельно. Генерала-драконида я больше сегодня не видела и не слышала и предпочла не отвлекать, поскольку точно была уверена в том, что это время он проводит за изучением рукописей Макария.
Катастроса поселили на верхних этажах в том же крыле: там, где размещали гостей. Здесь еще было довольно шумно, поскольку не все успели уехать, но многочисленная стража, а также известные всем правила поведения в Мармашу поддерживали здесь порядок. Вход в комнату Катастроса не охранялся. Да и зачем это было, раз патрулирование происходит регулярно? Каждая из гостевых комнат имела свое обозначение: изображение животного и римский номер. Это позволяет гостям не путать свои комнаты, двери которых так похожи на другие.
Помещение было окутано светом многочисленных факелов, свечей и жаровен. Посреди комнаты стояла большая кровать, застеленная шкурами. Около нее хлопотали два жреца в белом: один что-то смешивал в ступке, второй омывал рану. Около кровати на столе были разложены многочисленные травы, стояли разные склянки с зельями и лежали свитки. Сам же Катастрос лежал на животе, поскольку рана в человеческом обличии пришлась ему в верхнюю часть задней поверхности бедра с наружной стороны.
– Здравствуйте, Ваше Высочество, – тот, кто обмывал Катастроса, поднял на мгновение голову, чтобы поприветствовать меня, а потом снова углубился в дело, – Рана глубокая, да и попала в сосуд, поэтому Ваш дракон потерял много крови. Я опасаюсь за то, чтобы не было заражения.
Это Шамиз – один из лучших лекарей в Мармашу. Ему я доверяю, как самой себе. Он очень часто осматривает мои раны, а также раны моих приближенных. Ему уже около шестидесяти, но разум его настолько светлый и пластичный, что я порой поражаюсь тому, как он в свои годы может быстро выявлять закономерности, делать выводы, быстро отбрасывать свои старые суждения, находя более убедительные аргументы в пользу того или иного лечения. Он родом из Сохага, но не приобрел характерного для жителей этого города тщеславия, а всецело отдался науке и врачеванию. Я практически не ограничиваю его в средствах для своих исследований, как Авксения, поскольку взыскания последнего больше носили развлекательных характер, в то время, как Шамиз производил свои опыты более разумно. В моем мире у него были бы все шансы не только получить докторскую степень, но и, возможно, претендовать на премию – настолько он гениальный для меня человек.