Империя Дамеона
Шрифт:
Флетчеру предоставили почетное место на возвышении подле Ларго. Эванс как переводчик устроился рядом, а Рэн-ди пришлось довольствоваться не столь видной позицией. По кругу пошла чаша с соком пресловутой рыбки. Американцы усердно делали вид, что пьют.
После церемонии употребления веселящего сока индейцы затеяли ритуальные пляски вокруг костра. Монотонно били барабаны, им подвизгивало нечто вроде охрипшей флейты из тростникового стебля. Мелькание трясущихся тел впавших в экстаз индейцев оказывало гипнотизирующее воздействие. Под гортанные крики
Воспользовавшись тем, что капитан Ларго пребывает в ступоре и переводить нечего, Эванс подошел к привлекательной девушке, примеченной еще днем, — она показалась общительной и неплохо владела португальским.
— О, сеньор Эванс! — улыбнулась индианка. — Нравится вам наш праздник?
— Да, очень нравится… Как тебя зовут?
— Лиона, сеньор.
— Красивое имя. А сколько тебе лет?
— Не знаю, сеньор.
— Гм… — Столь неожиданно исчерпав тему, Эванс решил, что прямой путь — самый короткий. — Скажи, Лиона, какие еще племена живут по соседству с алендао?
— Тут много племен, сеньор. И все мирные. Вам нечего бояться, щедрым гостям везде будут рады.
— Да я и не боюсь… А есть такое племя — чакамае?
Лиона вздрогнула, в ее глазах засветились искорки страха. Она понизила голос:
— Об этом нельзя спрашивать, сеньор.
— Табу?
Если так, все, подумал Эванс. Если индейские шаманы наложили табу, религиозный запрет на упоминание чакамае, то, сколько бы он ни бился, не продвинется ни на шаг. Табу священно и непререкаемо. Можно бросить Лиону в костер, и она безропотно умрет, не сказав ни слова.
— Нет, не табу, — произнесла девушка вполголоса, и у Эванса отлегло от сердца. — Просто об этом не говорят. Страшно…
— Лиона, милая… Расскажи мне о чакамае. Я подарю тебе такое, чего ни у кого нет…
В поисках чего-нибудь, что помогло бы ему выполнить опрометчивое обещание, он обшарил карманы и достал зажигалку. В свете костра она заманчиво поблескивала.
— Ай! — завизжала восхищенная Лиона.
— Это не безделушка… Смотри!
Он щелкнул зажигалкой, появился остроконечный язычок пламени. Девушка была совершенно зачарована волшебной вещью.
— Дайте! — Она протянула руку.
— Э-э, погоди. — Эванс убрал зажигалку за спину. — Сначала ты расскажешь о чакамае. Ну пожалуйста, Лиона. Нам, людям издалека, нравится слушать страшные легенды…
Девушка нахмурилась:
— Это не легенда, сеньор. Пойдемте в хижину… Если здесь нас кто-нибудь услышит, мне будет плохо, меня будут сторониться… Идите, я приду к вам.
Эванс, на которого уже никто не обращал ни малейшего внимания, вернулся к Флетчеру и Рэнди, коротко переговорил с ними, перешагнул угасающий огненный круг и направился в хижину, выполнявшую роль отеля. Там он зажег фитили, плавающие в грязных плошках, наполненных жиром.
Лиона проскользнула в хижину минут через двадцать, когда Эванс уже начал беспокоиться, не передумала ли она. Но перспектива
Девушка села на табурет напротив Эванса:
— Вы не обманете, сеньор? Вы дадите мне быстрый огонь?
— Конечно.
— Тогда слушайте. Племени чакамае больше нет. Они жили прямо там, где восходит солнце…
— На востоке… Далеко отсюда?
— Я не умею считать, сеньор, — смутилась девушка. — Не очень далеко. Не много дней пути для сильного воина. Но однажды, как говорят старики, в нашу деревню пришел израненный, окровавленный человек из племени чакамае. Это было до того, как белые люди провели большую дорогу…
— Трансамазонскую магистраль, — сказал Эванс. — Значит, до тысяча девятьсот семидесятого года… Но за сколько лет до этого? Приблизительно! Вот послушай, бывают сезоны дождей и засушливые сезоны, зима и лето. Смотри на мои пальцы, я считаю: один, два, три, четыре, пять. Подумай, Лиона. Столько раз сменялись сезоны до прокладки большой дороги? Или больше? Или меньше?
Девушка в отчаянии смотрела на пальцы Эванса — ему даже стало жаль Лиону. Она могла не выдержать интеллектуального напряжения.
— Столько, — наконец выдохнула она. — Или больше.
— Ладно. — Эванс убрал руку. — Примерно тысяча девятьсот шестьдесят пятый год или раньше…
— Вот… Тот человек рассказал, что на их деревню — она тоже называлась Чакамае, как и племя, — напали белые демоны…
— Белые люди?
— Не люди, сеньор, — демоны! Они убили всех, и тот, кто выжил, тоже вскоре умер. А с тех пор там, где жили чакамае, происходят странные вещи. Я сама видела…
— И что же ты видела?
— Иногда по ночам там поднимается красное зарево и слышится далекий гром… Не как барабан, а будто бьется огромное сердце под землей… Медленно и жутко. А иногда оттуда взлетают огни…
— Самолеты? Ты знаешь, что такое самолет?
— Знаю, — оскорбилась Лиона. — Я не маленькая… Это не самолеты. Самолеты гудят, а эти бесшумные. По одному и по много. Поворачивают и исчезают. А самое страшное другое. Храбрые мужчины нашего племени ходили туда. Никто не вернулся. С тех пор говорить о чакамае считается…
— Дурным тоном, — помог Эванс. — А как же ты узнала обо всем этом?
Девушка застенчиво улыбнулась в полумраке:
— Я спрашивала Ларго об огнях… «У нас бы это называлось — пустила в ход женское обаяние», — подумал Эванс, а вслух спросил:
— А другие белые, до нас? Кто-нибудь интересовался чакамае и тем… что там происходит?
— Кому же интересоваться, сеньор… Белые в Коадари. Это не близко, сюда они не приходят. Бывают миссионеры, но редко, да этих интересует только сеньор Иисус Христос…
В хижину вошли Рэнди и Флетчер.
— Индейцы напились до потери пульса, — сообщил Рэнди. — Капитан храпит у костра во главе команды… Вам удалось узнать что-нибудь у этой красавицы?
— Удалось. — Эванс перешел на португальский. — Спасибо, Лиона, теперь иди…