Империя добра. Книга третья
Шрифт:
– Наших много?
– На пляже и в баре да, в спортзале и у бассейна нет. – Они улыбнулись друг друг, словно знали какую-то тайну. – Не буду тебе мешать. Я буду в спальне.
– Хорошо. Я схожу к девочкам и приду.
Она поднялась по лестнице, но не пошла в спальню, а направилась в гостевую комнату. Здесь её ждал виртуальный ассистент – специальное устройство для визуализации образов. Она использовала его для удалённой связи со своим психологом с другого континента, женщины давно эмигрировавшей, но до сих пор зарабатывавшей исключительно за счет бывших соотечественников. Такое бывает не только в психологии, но, например, и в литературе или оппозиционной политической деятельности. Мягкое нажатие кнопки активировало устройство – появилось лицо женщины, уже не молодой, но все ещё свежей, и легко было догадаться, что в молодости она была весьма хороша. Они поздоровались, и заняв место на кушетке, жена Беренга перешла к любимой части своей жизни, которая даже для неё
– Давай сегодня долго не будем. Я страшно устала с дороги.
– У вас же совсем поздно сейчас. Если хочешь, перенесём на завтра, а эту сессию не будем считать?
– Нет, что ты. Оплату я отправлю и за сегодня в полном объеме. Но сделаем встречу короче, чем обычно.
– Как скажешь. Как ты себя чувствуешь?
– Всё в порядке. Устала немного из-за перелёта.
– Ты же уезжала отдыхать?
– Если так можно выразится. Это была поездка с детьми и свекровью.
– А муж? Работает, как всегда?
– Да. Занят делами. У него сейчас большой проект. Поэтому мы с ним не скоро побудем вдвоём.
– Если я правильно поняла, отдых не доставил тебе удовольствия.
– Ну не так, чтобы совсем не доставил. Но, сама понимаешь, вокруг женщины с мужьями или хотя бы с мужчинами, некоторые из пар с детьми, а я со свекровью. Единственная!
– Я с ней не знакома. Она плохо к тебе относится?
– Трудный вопрос, но иногда мне кажется, что да. Я для неё не того уровня, понимаешь? Она всегда хотела, чтобы сын выбрал женщину из их круга, но он выбрал меня.
– Ты тоже могла выбрать другого, но выбрала его.
– Именно. Да, я тоже так думаю. Но она думает иначе. Считает, что я и не могла выбирать, понимаешь? То есть, я хочу сказать, по её мнению, мне повезло, а её сыну вроде как и не особо повезло.
– Кажется, понимаю. Она прямо заявляет о претензиях?
– Конечно, нет. Кто среди них прямо заявляет о претензиях? Никогда!
– А как ты понимаешь, что она всё это думает?
– По глазам. – Ответила жена Берега и слезы подступили к самому краю.
– Ты говорила с ней на эту тему?
– Конечно, нет. Ей всё равно.
– Ты так думаешь?
– Я уверенна.
– Как вы проводили время на отдыхе?
– Лежали на разных шезлонгах у бассейна и сидели на разных стульях в ресторане.
– А в самолёте? О чем вы говорили в самолёте?
– Она живёт в соседнем с тобой городке. Мы расстались в холле отеля.
– Это невыносимо грустно. – Забыв о правилах консультирования проговорила проекция, опустив голову.
– Невыносимо и грустно. – По-своему интерпретировала жена Беренга, ей так не хотелось заплакать прямо сейчас. – Знаешь, давай закончим на сегодня. Я не в состоянии думать.
– Хорошо. Если ты хочешь.
– До встречи. Деньги отправлю завтра.
– Когда тебе будет удобно. До встречи.
Образ исчез, дорога для слез была открыта.
22.00
Сегодня завтракали в гостиной, будто было рождественское утро или первый день нового года. Дочери, деве очаровательных девочки, сидели рядом друг с другом, во главе стола расположилась жена, а Беренг устроился слева от неё – с его места открывался отличный вид на улицу. На завтрак была овсянка с ягодами, которые жена подала в отдельных глубоких тарелочках, чтобы каждый мог положить столько, сколько ему нужно. Дети, разумеется, сразу смешали все ягоды с кашей. Время от времени, с каждой порцией отправляемого в рот, он поглядывал на жену, восхищаясь её статностью и практически скульптурным совершенством. «Вот готовая работа для выставки. Сажай её на стул посреди зала и показывай». Сделав глоток из чашки он продолжил размышлять: «Как же ей удаётся всегда быть такой, как новая фарфоровая куколка только что извлеченная из коробки с бархатной обивкой?». Она заметила его взгляд и ничего не говоря улыбнулась в ответ. «Даже кофе пьёт с прямой спиной. Я так не умею» – продолжал про себя восхищаться Беренг, но всё это было видно на его лице.
– Чем сегодня займетесь, куколки? – спросил он детей.
– Подём в зопалк – выпалила одна.
– Смотлеть на челепах – подхватила другая.
– Там много разных животных и вы сможете увидеть не только черепах.
«Какое чудо эти двойняшки. Чудо природы» – он ласково, как только умел, улыбнулся дочерям.
– После зоопарка я отвезу их к маме. Сегодня я улетаю на показ.
– А есть необходимость туда ехать?
– Зал будет без зрителей. Ты же знаешь. Но это мои друзья. Я обещала быть – поддержать их.
– Видимо, ты хороший друг.
– Стараюсь.
– Джет заказала уже?
– Разумеется. Сейчас на них очереди.
– Хорошо. Привези мне что-нибудь оттуда.
– Обязательно, дорогой.
Тарелки детей опустели – завтрак подходил к концу. Девочки по-очереди подошли к отцу, он нежно поцеловал их в лоб и пожелал хорошей поездки. Они с криками и улюлюканьями побежали наверх, в свои комнаты, чтобы подготовится к сегодняшнему, как они сами говорили, походу. Беренг проводил их взглядом, после поцеловал руку жены и попрощался с ней, шелковый шлейф её халата последним покинул комнату. Оставшись один на один с недопитой чашкой кофе английского фарфора и тополем за рамой окна, он решил спланировать ход сегодняшнего дня.
Главные цели – проверить, как идут дела в лаборатории и повидать своих, полюбившихся уже ему, испытуемых. Он даже немного скучал по ним, а потому думал о них постоянно. «Первейшая задача – сужение кругозора. Как можно мечтать о том, чего ты не знаешь и узнать не можешь? Для этого размер мира нужно уменьшить до необходимых размеров. Это уже должно быть сделано. Сегодня и проверю» – он доел остатки каши – «Вы давно уже потребители с целой армией консультантов. Но мы совершенствуем систему, оптимизируя её, избавляя от лишней нагрузки» – оставшиеся ягоды из маленькой тарелочки отправились к нему в рот – «Не кажется ли вам странным, что найти сайт с бесплатными книгами сложнее, чем порно? Сайт с книгами всегда блокируют, а машины с наклейками порно студий свободно ездят по городу и сайты их общедоступны» – он потянулся, зевая – «Милые мои, скоро мы встретимся и уж тогда-то я проверю, насколько вы готовы». Если останется время, хорошо бы продолжить работать над книгой. Это важно, ведь книга должна быть закончена и отправлена всем заинтересованным лицам до начала эксперимента. «В сущности, успех книги может положительно повлиять на успех всего дела. Это же новое Евангелие». Заглянуть бы в оперу, да времени нет. На неё теперь никогда не оставалось времени и от этого было немножечко грустно. «Немножечко – какое смешное слово» – думал Беренг и вдруг дети налетели как ураган. Они окружили его, сидящего на стуле. Бежать было решительно некуда, да он и не хотел сопротивляться их объятиям, наоборот, он прижимал дочек сильнее к себе. Все хохотали, всем было весело.
– До свидания, папа.
Беренг расцеловал девочек.
– До свидания, до свидания. Куколки мои!
Он позабыл о чём только что говорил с женой и детьми за завтраком. В голове осталось только то, что они все едут, но куда?
– Так куда вы едете?
– В зоопарк! – услышал он голос жены.
«Сейчас ехать в зоопарк. Нужно ли это?» – спросил он самого себя.
– Надо же. До вечера! – выкрикнул он, но вместо ответа вдалеке хлопнула дверь.
В лаборатории он заперся в своём кабинете и долго не выходил из него. Никто из сотрудников не знал, в чём дело, и побеспокоить его, так же, никто не решился. На самом же деле Беренг думал, что сказать Нахиму при их нынешней первой встрече, ведь тот, провалившись в сон после второго стакана сока, не видел его. Его мало интересовали те двое, которых пришлось забрать сюда вместе с Нахимом, но сам Нахим беспокоил Беренга сильно. Что-то вроде чувства стыда за сделанный поступок, который называется обманом. Скрытность, секрет, уговоры и манипуляции – словом, самый настоящий обман. Беренгу было стыдно и он не знал, что с этим делать. Он успокаивал себя тем, что Нахим будет главным в эксперименте, более того он не будет чувствовать себя испытуемым – он станет сам исследователем. Кто ещё предложит ему такую работу? Без него, Беренга, он так бы и перекладывал книжки с полки на полку. Тем более, когда эксперимент закончится, Беренг передаст Нахиму причитающееся вознаграждение. Думал, говорил себе, а сам понимал, ведь себя не хочется обманывать – это глупо – ведь Нахим изменится и изменится настолько, что никакая другая жизнь ему больше не светит. Он останется в эксперименте навсегда, отсюда не будет дороги назад, а только вперёд, только вперёд. Исследование в конечном счёте может закончится по двум сценариям: провал, и тогда всё, полная ликвидация и конторы, и сотрудников; либо эксперимент окажется успешным, и тогда запустят первый ковчег, потом второй, третий и так далее. «Так что деньги ему не пригодятся» – с грустью в сердце подумал Беренг – «Тогда я сделаю ему другой подарок – никто не сможет его обидеть. Больше никогда никто не сможет сделать ему больно. Он сам сможет обижать кого угодно. Я дам ему такое право и желание». Он понимал, конечно, что сам себе он говорит об уверенности. Нахим такой ранимый и беззащитный (ну вот, опять к агрессии вернулись), слабый человек. И нечего тут про генетику, нет – всё социум, гнилой гадкий социум, в котором он вырос, который загнал его в угол, как легкую добычу, и обрёк его на жалкое существование, больше подходящее червю, чем человеку. «Не даром работает в библиотеке» – усмехнулся Беренг, но тут же осёкся, ведь он не желает Нахиму зла, напротив, он помог ему получить девушку, о которой тот так долго мечтал; он научил Нахима думать шире, чем тот умел до этого; он показал Нахиму, что можно жить по-другом, чувствовать себя по-другому, думать о другом, точнее, по-другому; словом, он открыл Нахиму двери из узкого коридора, в котором тот находился, он освободил его. Беренгу нечего стыдится, не о чем сожалеть, не за что себя корить. Он дал Нахиму новую жизнь, хотя тот, возможно ещё не понял этого, ну да поймёт. Как бы там ни было, но нужно было выйти, наконец, из кабинета и пройти в комнату с плиткой на стенах. «Только бы не смотреть в его глаза. Что там в глазах? Да всё, что угодно».