Империя Кремль. Крепость или крепостная система?

Белковский Станислав Александрович

Во-первых, благодаря премьерскому эфиру мы убедились, что Дмитрий Медведев существует. И по-прежнему занимает свой пост. А это само по себе является фактором какой-никакой, но стабильности, что для страны в принципе психологически важно.

Во-вторых, в интервью принимал участие телеканал «Дождь», что приносит нам легкую дополнительную надежду на сохранение и грядущее процветание этого независимого СМИ, претерпевшего в уходящем году немалые гонения.

В-третьих, хорош премьер или не очень, но он в очередной раз продемонстрировал, что свою роль в системе российской власти понимает очень четко. Эта роль – не мешать президенту править страной.

Нет, конечно, если ты не простой председатель правительства, а сам Владимир Путин (как это было в 2008–2012 гг.), тогда ты еще и полупрезидент, и реальной власти у тебя очень много. Но во всех других случаях премьер не должен выходить из-за несгибаемой спины главы государства. Такими были и прежние первые министры, назначенные лично Путиным: Михаил Фрадков, Виктор Зубков. Таков и Дмитрий Медведев. А когда человек – будь то большой государственный начальник или бомж, базирующийся на провинциальном вокзале, – полностью адекватен своей позиции, это уже хорошо. Здесь, собственно, кроется и ответ на вопрос, почему вопреки намекам и даже прямому давлению с разных сторон (включая давление обстоятельств) Путин не меняет своего премьера. Потому что новый глава правительства может оказаться уже не столь соответствующим своей роли, по крайней мере на первых порах, когда незрелые амбиции бьют в голову почище любого игристого вина. (Не говоря уже о том, что ДАМ – надежнейший товарищ ВВП, что он доказал всеми годами и делами службы, включая экстремальную рокировку 24 сентября 2011 года.)

В-четвертых, эфир показал, что Дмитрий Анатольевич отнюдь не лишен отчаянной смелости, граничащей, как принято говорить в либеральных кругах, с потерей инстинкта самосохранения. Ведь он не мог не понимать, что ему зададут все неудобные вопросы, которые не любят (потому что боятся, и не только) ставить перед истинным источником политики в стране – президентом. И что эксперты, лишенные священного трепета перед номинально вторым лицом государства, оттопчутся и отлежатся на любых ответах, какие бы Медведев ни дал. Человек осторожный, пекущийся только о собственном имидже и нервной системе, в такой ситуации от интервью просто уклонился бы. Медведев пошел на риск. Молодец.

В-пятых, председатель правительства честно признался, что с экономикой ничего хорошего сделать нельзя, поскольку она слишком зависит от внешних параметров, факторов и сил. Он не наводил тень на плетень, а резанул правду-матку. Разве мы более не считаем честность достоинством политика?

В-шестых, глава правительства правильно вычленил ключевое достоинство своего верноподданного народа – терпение. А умение находить в контрагенте, будь то человек или целая нация, ключевое позитивное свойство и работать именно с этим свойством – есть показатель всякого хорошего управленца. Такого, например, как самый популярный российский политик всех времен Иосиф Сталин, поднявший тост за терпение народа на победном банкете в мае 1945-го. Действительно: если бы не терпение тогда, мы могли и не выиграть великую войну. Если бы не терпение сейчас – нас мог бы ожидать проклятый украинский сценарий. А на черта он нам?

И, наконец, в-седьмых. Еще в годы медведевского односрочного президентства мы как-то любили над ним подтрунивать. То он у нас был «айфончиком», то «лунтиком», то кем-то еще. А если сейчас, из нынешней исторической дали, оглянуться назад, в ДАМские времена, то не покажется ли нам, что в тех временах было нечто неуловимо хорошее, чего больше нет? Я говорю даже не о каких-то элементах гражданских и человеческих

свобод, с которыми с тех пор, кажется, стало существенно хуже. А о том, что тогда была некая надежда на размытое, но лучшее будущее, а сейчас…

Все познается в сравнении. И, может быть, у правителя, который умеет быть забавным и даже смешным, есть определенные преимущества перед тем, над кем смеяться совершенно не хочется. Хотя, чем бы все ни кончилось, нам так или иначе придется посмеяться над собой. Такая наша судьба. Жить не можем иначе.

2014 г.

Власть посредственности

Споры пикейных жилетов на российской политической – или, скажем точнее, околополитической – кухне в последнее время часто сводятся к двум тезисам:

1) мы в глубокой заднице;

2) ну а Запад вообще полностью сошел с ума и идет к гибели.

(Таким образом, с точки зрения прикладной сравнительной политологии задницу можно определить как нишу или тихую гавань, где мы традиционно укрываемся от гибельного безумия т. наз. цивилизованного мира.)

К Западу много претензий. Прежде всего: он недостаточно эффективно борется с нами. Мы бы и сами призвали себя к порядку, но не хотим покидать нашу эксклюзивную нишу. Так что вся надежда до недавнего времени была на Запад. И вот теперь надежда тает прямо на слезливых глазах.

Запад окончательно потерял рычаги управления ситуацией в мире. (Предполагается, что эти рычаги у него всегда были и прежде работали безотказно.) Потому, по вине Европы и Америки, нас ждет смерть от трех неискоренимых факторов риска, обозначенных главным начальником Запада, президентом США Бараком Обамой, на Генеральной ассамблее ООН.

А) Лихорадка Эбола.

Уже ясно, что она унесет миллионы жизней в кратчайшие сроки. Как чума XIV века, от которой тогда погибла четверть населения Европы, или 25 млн человек.

Правда, врачи-скептики (они же оптимисты, это с какой стороны посмотреть) утверждают, что участи заболеть Эболой достоин не каждый, так что не надо преувеличивать. Да и я сам, как простой обыватель, живущий на свете не то чтобы давно, но и не совсем недавно, помню, что на моем веку человечество должно было умереть от трех страшных недугов: СПИДа, атипичной пневмонии и птичьего гриппа. Так, может, и Эболу переживем?

Б) Исламское государство (ранее известное как Исламское государство Ирака и Леванта, ИГИЛ).

Виноваты в его появлении целиком США и союзники. Потому что они сначала ввели войска в Ирак, а потом решили вывести обратно. Что в целом оказалось крайне безответственно и непоследовательно. Надо было или не вводить, а если уж ввели – никогда не выводить.

Скоро Исламское государство захватит российский Северный Кавказ, параллельно войдет в Ташкент, в Душанбе, и противостоять этому изнеженный Запад не сможет. Итог: всему конец. Чему всему – точно сказать нельзя, но – конец.

В) Мы, т. е. Россия.

Широта русской души в сочетании с ее непредсказуемостью не позволяют ожидать от нас ничего хорошего. Сами мы контролировать себя не в состоянии и вообще за себя не ручаемся. А поскольку Запад после краха СССР почему-то не догадался нас раздолбать, то теперь ему придется нас же расхлебывать. И ведь не расхлебает, потому что морда треснет и вообще сил нет.

В общем, если верить нам самим, то свой мандат на всемирное руководство евроатлантический мир позорно профукал. Начинаются новые века мрака и всемирного разрушения.