Империя магии
Шрифт:
Тесей взглянул на нее. Она была немного кособокой, напудренные плечи, выглядывавшие из открытого платья, выдавали ее возраст. На осунувшемся нарумяненном лице блестели ввалившиеся и очерченные темными кругами глаза. Пират высыпал оставшиеся деньги в ее ладони.
— Вот, возьми. Мне нужна сама Ариадна.
Горечь звучала в голосе женщины, когда она отвечала, но пальцы судорожно сжали серебряные монеты:
— Ты думаешь, что я слишком стара? Но Ариадна во много раз старше! Лишь колдовство дает ей молодость, свежесть и красоту. Но идем же, пока богиня не услышала наше богохульство. Вот и она сама! — женщина потянула Тесея за рукав.
Снова зазвучал рог. Женщина отвернулась от пирата, подобрала из грязи свои широкие юбки и исчезла за ближайшей дверью. Улица опустела словно по волшебству. Остался лишь один грязный хромой ребенок, которого толпа столкнула в канаву. Он пытался бежать, но упал и замер, как будто боялся даже заплакать.
— Идемте же, капитан Гот! Эта улица не самое подходящее место для нас, — голос Сниша звучал хрипло, а лицо стало желтовато-зеленым.
Тесей освободился от его рук и решительно направился к лежащему ребенку. Опять раздался звук рога, и на улице, гордо вышагивая, появились два всадника на черных жеребцах. Они загородили узкий проход, их бронзовые шпоры стучали о стены домов.
— Дорогу! Дорогу белому паланкину Ариадны! — раздался громкий голос всадника, перекрывавший стук копыт и лязг шпор.
— Бежим! Этруски! — Сниш снова схватил Тесея за руку.
— Но там же ребенок!
Пират побежал в сторону маленького мальчика, сжавшегося в комок на краю канавы и дрожащего от страха. Но он опоздал: ребенок вскрикнул, попав под огромные копыта жеребца.
Дрожа от возмущения, Тесей выскочил вперед и схватил коня за поводья. Затем поднял голову и посмотрел на темнокожего этруска в бронзовом шлеме. Побагровев от ярости, этруск выронил рог и потянулся к рукояти длинного меча.
Тесей мягко произнес:
— Подожди, позволь людям уйти с дороги.
— Отпусти поводья, грязная крыса! За свою дерзость ты будешь схвачен для участия в минойских играх! — проревел всадник.
— Возможно. Но не надо торопиться, — ответил пират.
В это время второй всадник обнажил кривую саблю и яростно взмахнул ею над обнаженной головой Тесея. Но тот ловко нагнулся под шею коня, а темное от грязи лезвие Падающей Звезды, рассекая воздух, отрубило пальцы всадника — его сабля со звоном упала на мостовую.
Раненый этруск скривился от боли и ярости. Другой всадник резко рванул поводья, надеясь освободить жеребца и затоптать Тесея. Но пират крепко держал их, оставаясь вне досягаемости огромных копыт. Одним ударом стального меча он перерубил подпругу, и седло всадника сползло на круп коня, тот встал на дыбы, и этруск упал в сточную канаву. Раздался характерный всплеск, туча мух поднялась над упавшим. Но через короткое мгновение этруск уже стоял на ногах, доставая свою кривую саблю и выкрикивая на своем языке нечто воинственное.
Тесей отпустил жеребца и приготовился к драке. Но сталь не успела поразить бронзу, потому что прекрасный и чистый женский голос произнес:
— Остановитесь! Кто посмел задержать мою стражу?
Тесей увидел роскошный паланкин, который несли четыре крепких черных раба. Белые занавеси широко раскрылись, и владелица паланкина, сидя на тахте, наблюдала за происходящим.
Ариадна! Ариадна с белым голубем, жрица Змея. Дочь Миноса и божественный сосуд Кибелы. Тесей знал, что никто, кроме нее не мог быть в этом паланкине.
— Кто смеет задерживать Ариадну?
Ее гордый голос звучал, словно золотой колокольчик. Он задел струны желания в сердце Тесея, и тот окаменел, любуясь красотой девушки.
Ее кожа была белой, почти такой же белой, как голубь на ее нежном обнаженном плече. Ее полные губы были красны, словно горячая кровь, а глаза зеленые и холодные, как лед. Волосы, волнами лежащие на плечах, ослепительно блестели. Они были рыжими, еще более рыжими, чем волосы капитана Отважного. Лучи солнца переливались в волнистых локонах, водопадом покрывавших ее стройное белое тело.
Тесей затаил дыхание. Когда-то он поклялся завоевать Ариадну как трофей на минойских играх и теперь горячо повторил свой обет. Он видел, что дочь Миноса стоит всех сокровищ Кносского дворца, что ее красота сильнее магии критских чернокнижников.
Пират размышлял: действительно ли она так стара, как говорила женщина на улице, и находил подтверждение этих слов в зеленых глазах Ариадны. Эти глаза таили мудрость веков. Он подумал, что лишь богиня может быть столь прекрасна.
Предупреждающий возглас Сниша вернул его с небес на землю, и ахеец увидел этрусского стражника, готовящегося нанести удар. Тесей пригнулся, и Падающая Звезда успела отразить атаку длинной бронзовой сабли.
Вновь прозвучал золотой голос Ариадны:
— Остановись! Дай ему сказать. Варвар ловко управляется со своим оружием. Спроси его, кто он и чего ищет на Крите, — холодные зеленые глаза высокомерно оглядели Тесея с головы до ног.
Ахеец, держа меч наготове, ответил:
— У меня есть уши. Скажи ей, что меня зовут Гот и я приплыл сюда с севера. Скажи ей, что на Крите я хотел наняться на службу к Миносу, но, увидев народ Крита, решил сражаться за него.
Принцесса надменно повернула очаровательную головку и отдала приказ одному из стражников:
— Вызови подкрепление, и схватите дерзкого северянина!
Всадник развернулся и помчался вниз по улице, прижимая к груди раненую руку. Тот же, которого Тесей сбросил с коня, приближался к пирату с занесенной саблей. Но стальное лезвие отразило удар и легким касанием рассекло руку стражника до кости так, что стали видны сухожилия, а сабля упала в грязь.
Тесей двинулся вперед, угрожая носильщикам паланкина.
— Опустите носилки, — скомандовал он.
Под угрозой окровавленного меча они повиновались. Тесей отогнул белые льняные занавеси и заглянул внутрь паланкина. Одетая в зеленое с золотом платье Ариадна небрежно раскинулась на мягких подушках. Ее холодные зеленые глаза встретились с горящими глазами Тесея, и пират не заметил в них ни тени страха. Принцесса мягко произнесла: