Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия

Максимов Сергей Васильевич

Патриарх Фотий, наблюдавший этот кошмар собственными глазами, вторя Георгию Амастридскому, писал: «Горе мне, что вижу народ жестокий и дикий безнаказанно обступившим город и грабящим пригороды, все губящим, все уничтожающим – поля, жилища, стада, скот, жен, детей, стариков, юношей, – все предающим мечу, не слушая никаких воплей, никого не щадя. Погибель всеобщая!»¹²²

Фотий называет русов жестокими варварами¹²³, ранее неприметным, низменным племенем людей рабского достоинства, излившим на пригороды Константинополя потоки кровавой ненависти¹²⁴. Как писал константинопольский патриарх, русы разграбили

окрестности, «разорили предместья, свирепо перебили схваченных и безнаказанно окружили весь город»¹²⁵. Фотий укорял русов в том, что они воспользовались нападением на Византию, чтобы прославиться на весь мир. Русы Аскольда (а это были именно они) даже переход в христианскую веру обставили так, что император Василий Македонянин, для того чтобы склонить «свирепых варваров» к Христу, вынужден был дать им обильные подношения золотом, серебром, шелковыми одеяниями и тому подобной роскошью¹²⁶.

Совершив тягчайший акт насилия над Империей и получив от ее царя богатые дары в качестве откупа, русы сделались известными и взошли, как писал Фотий, «на вершину блеска и богатства»¹²⁷. Варвары и «кочевники» вдруг стали если не политической величиной, то уж точно опасной силой, которую цивилизованному миру пришлось принимать в расчет.

Однако русы пока не спешили использовать свое уникальное положение. В отличие от славян VI–VII вв. они не собирались селиться на греческой земле. По возвращении в Киев Аскольдова русь занялась сугубо внутренними делами. Русы меняли старых богов на новых, воевали и облагали данью славян, вступали в конфликты с такими же, как они, искателями приключений.

Во второй половине IX – начале Х в. по Восточно-Европейской равнине бродило множество варяго-русских дружин. Аскольд, Рюрик, Олег или Игорь, как справедливо писал историк Р.Г. Скрынников, были только некоторыми из их предводителей¹²⁸. Когда древнерусские книжники сочиняли свои летописи, русь уже управлялась одной династией, и всем казалось, что это было всегда. Само собой разумеющимся считалось, что Рюрик, Олег и Игорь были родственниками, а Аскольд (и Дир) боярами из ближнего круга Рюрика¹²⁹.

На самом же деле ранняя русь делилась на множество самостоятельных враждующих группировок, которые при необходимости могли объединяться в большие военизированные отряды. Олег в договоре с Византией от 907 г. требовал выплатить дань подчиненным ему «князьям», владевшим городами Киевской Руси¹³⁰.

Из этого, между прочим, следует, что людей княжеского достоинства среди русов хватало, и у прямой родни Рюрика (я имею в виду Игоря) не было полной уверенности в том, что они смогут укоренить свою династию на киевском троне.

Сугубо деловые отношения

В средние века Византия была одним из главных центров притяжения для таких народов, как русь. Благодаря византийской дани и награбленным в Империи богатствам «кочующие», как называл их Фотий, русы получили высокий социальный статус и стали задумываться об оседлой жизни. Это доказывает пример Аскольда и его друзей, укрепившихся в Киеве.

Кроме денег и материального богатства русам нужна была власть, ибо они считали себя достойными господства. Киев нравился им своей близостью к византийской «кормилице». Славяне же как нельзя лучше подходили на роль беззащитной жертвы: их было много и они были разрознены.

То, что в 882 г. Аскольда сменил в Киеве конунг Олег, в этом смысле мало что изменило: просто одна команда «находников» вытеснила другую. Византия теперь оказалась под постоянным присмотром русов, которые, с одной стороны, вступали с ней в оживленную торговлю, а с другой, регулярными походами напоминали о даннических обязательствах.

Принято считать, что контакты русов с Константинополем в основном имели торговый характер. Но стоит ли выдавать желаемое за действительное! Великий киевский князь и его русская дружина получали из Византии богатую дань. Империя ромеев являлась самым крупным поставщиком драгоценного оброка, доставлявшегося золотом и тончайшими шелками.

Дань, собранную у славян, еще нужно было продать, а константинопольская сама просилась в сундуки. Так что торговля торговлей, а взимание дани стало частью политики «русского» Киева в отношении Византии, и русы, пока оставались язычниками, часто хаживали в гости к грекам на военных кораблях.

С 882 г. место Аскольда в Киеве занял конунг Олег – выдающийся деятель своей эпохи и азартный воин-авантюрист. В 907 г. Олег собрал вместе всю «Великую Скуфь»: варягов, славян, чудь, кривичей, мерю, древлян, радимичей, полян, северян, вятичей, хорватов, дулебов и тиверцев¹³¹. С гигантским войском численностью около 80 тысяч человек он вторгся в пригороды Константинополя и после целого ряда бесчинств, грабежей, насилия и убийств заставил греков капитулировать. На переговорах Олег, как типичный представитель ранней руси, потребовал выкуп за город, дань за победу и торговый договор сроком на тридцать лет в знак уважения к его мощи и военным заслугам¹³².

В 944 г. русский князь Игорь Старый повел на Царьград русь, полян, славян, кривичей и степных печенегов, чтобы склонить греков к миру на очередные тридцать лет, а точнее говоря, чтобы заставить все эти годы выплачивать ему дань.

Гигантское войско добралось уже до Корсуни, и бог знает, какие несчастья пришлось бы пережить городу, если бы греки не поторопились вступить с Игорем в переговоры. Понадобилось всего несколько дипломатических раутов, чтобы добиться желаемого результата. Русы получили из византийской казны центнеры золота, серебра и множество драгоценных паволок¹³³. А в следующем, 945 г. мирный договор с Византией был перезаключен к радости киевского князя, его окружения и всей русской торговой прослойки¹³⁴.

Одновременно с русью в IX–XI вв. получением грабительской ренты с развитых стран средневековья занимались хорошо известные всем норманны¹³⁵. С помощью грабежа и разорений накопленные сокровища перераспределялись между производителями богатства и паразитирующим этно-этнографическим элементом. Норманны с этого начали, но тем и закончили свою «дистрибьюторскую» деятельность.

Русы, в отличие от них, пойдут дальше и создадут огромную данническую империю, вся идеология которой будет строиться на подчинении и грабеже. Страны каспийско-черноморского пояса и Византия явились для русских конунгов учебным полигоном, где они оттачивали методы захвата и управления будущими колониями.

Походы государственной важности

Сын Игоря Старого киевский князь Святослав был ярким представителем «кочевой» плеяды русов. Святослав первым из варяжских князей носил славянское имя, которое невозможно спутать с немецким или скандинавским, но при этом он был последним варягом-романтиком среди князей Рюрикова Дома.

В лето 969, сообщает Лаврентьевская летопись, Святослав обратился к своей матери, княгине Ольге, и старшим членам дружины с неожиданным признанием: «…не любо ми есть в Киеве быти, – заявил молодой князь, – хочю жити в Переяславци в Дунае, яко то есть середа земли моей»¹³⁶.