Империя смотрящего
Шрифт:
И уже в следующую секунду Маркелов понял, что наблюдатель не выстрелит. Слишком неожиданным показался маневр предполагаемой жертвы, и требовалось время на его разрешение. Кроме того, присутствовал еще один момент, который невозможно было сбрасывать со счетов, — между стрелком и потенциальной жертвой всегда устанавливается связь, которая приводит в движение какие-то глубинные механизмы психики. Маркелов был убежден, что сейчас наблюдатель вслушивается в свои новые ощущения, пытаясь разобраться в них и осознать. В нем по-прежнему присутствовала уверенность, что жертва слепа и находится под его полным контролем, хотя все уже было совсем не так.
Где-то чуть выше центра пятна находятся глаза, место сосредоточения
Энергия, выпущенная Маркеловым, плотно заблокировала нервную систему противника. Пройдет еще немало томительных секунд, чтобы тот вновь почувствовал себя прежним. А сейчас он не боец!
Время бы успокоиться почувствовать себя прежним. Отдышаться, наконец! Ведь враг побежден и не скоро опомнится, но Маркелова не оставляло ощущение, что в следующее мгновение его ожидает не меньшее испытание. Что-то было не так. Окружающее пространство не представлялось ему более целостным, оно как бы было разодрано на два крупных куска. По месту разрыва источалась опасность с ядовитым запахом. Повернувшись лицом к месту разрыва, Маркелов увидел двух человек, одновременно вышедших из-за кустов, и решительно шагнул в их сторону. Тело среагировало прежде, чем он успел подумать, — выхватив из-за пояса пистолет, он тотчас с поворотом упал на спину. Обостренная интуиция уверяла его, что это был единственный способ выжить. И будто бы в подтверждение этому, у виска злобно вжикнул свинец, горячим дыханием обжигая кожу. Уже падая на спину, Захар стволом отыскал левую сторону груди врага и дважды надавил на курок. Первая пуля угодила в цель, а вот вторая, выпущенная всего лишь на мгновение позже, прошла выше головы.
Разбуженное подсознание продолжало работать в сверхусиленном режиме, выискивая опасность и мгновенно отдавая приказы телу с тренированными боевыми рефлексами. Слева от себя Маркелов почувствовал: будто бы лопнула нить, и через место разрыва заструился едкий дымок опасности, отравляя окружающее пространство. Мгновенно развернувшись, Захар успел заметить не только расположение кустов и отметить расстояние до них, но выделил даже все неровности и кочки, что могли бы укрыть его. А потом, не мешкая, перекатился вправо, зная, что с этой стороны есть небольшой кустарник, который поможет укрыться. Пуля второго стрелка прошла рядом, яростно цокнув об асфальт. А Маркелов, привстав на корточки, отправил свинец точно в голову врага.
Рваный контур мгновенно замкнулся, высекая в местах спаивания ослепительную искру. Не всякому дано увидеть подобное. Маркелов уже понимал, что опасность устранена. Несколько секунд он наслаждался покоем. А все-таки до чего же приятная штука — жизнь! Ведь всего этого могло не быть. Органы чувств, обостренные до предела, еще не вошли в прежний режим и продолжали работать на полную мощность. Запах травы в этот момент показался ему невыносимо едким, с каким-то приторным, почти тошнотворным запахом. Странно, что он не замечал этого прежде. Ах да, к нему же примешалась кровь! А где-то далеко, возможно, на противоположной стороне Садового кольца, стрекотал сверчок.
Приближалось утро.
А это еще что такое? Маркелов вдохнул поглубже и почувствовал, что носоглотку слегка защипало. Так может пахнуть только страх. Человек, находившийся у кустов, давно убежал, а вот испускаемые им частицы страха, еще не сорванные пока порывами ветра, будто пушинки висели на ветках, источая зловоние.
Ну и пусть себе бежит!
Где-то здесь должен лежать пистолет. Маркелов никогда не искал запропастившуюся вещь, он просто шел к ней. Достаточно было настроиться на ее частоту, и ноги сами выводили его к объекту. А здесь и того проще — брошенный пистолет источал такой «аромат» оружейного масла, что его можно было почувствовать за версту. Сделав несколько шагов, Маркелов наклонился и безошибочно выудил из высокой травы ствол. «Вальтер»… Славная игрушка, последняя модель. Но к такой вещице следовало иметь и недюжинный характер. Сильное оружие предпочитает решительных, а потому всегда покидает слабого хозяина. Аксиома! Сунув пистолет за пояс, Маркелов повернулся к парочке, сидящей на скамейке. Они неподвижно, широко раскрыв рты, смотрели на него с восхищением, замешанным на самом обыкновенном страхе. Видать, и в самом деле голубки.
Странное дело, но Валентин продолжал стоять на том же самом месте, похоже, он даже не шелохнулся. Врос в землю, будто древний камень. Папка с документами лежала на асфальтовой дорожке. Уже падая, Маркелов специально швырнул ее именно туда, поступая в силу необходимости, — за ней можно было наблюдать периферическим зрением. Брошенная, но не забытая, она лежала на прежнем месте, рядом с мусорной урной. Желающих покуситься на нее не обнаруживалось. Легко наклонившись, Маркелов поднял папку и неторопливо подошел к Валентину.
Протянув документы, он сказал:
— Вот, возьми… Это то, что ты просил.
Глаза Валентина слегка расширены, но самую малость. Где-то внутри подкорки засел страх, который дергал его за нервы, заставляя непроизвольно подрагивать мышцы лица.
— Хорошо, — Валентин, чуть помедлив, взял папку.
Затем осмотрел упаковку — все ли на месте. Даже улыбнулся. Правда, получилось у него это очень коряво, просто правый уголок губ поднялся да и застыл. Теперь он выглядел эдаким бодрячком, встретившим на узкой тропинке кровожадного маньяка. Маркелов был уверен, что и с ответом он помедлил только потому, что опасался своим неестественно хриплым голосом выдать невеселое состояние.
— Пойдем быстрее, — Маркелов потянул его за рукав, выводя из оцепенения. — Сейчас здесь будут менты!
Уже выходя из сквера, Захар заметил, что скамейка опустела, голубки уже улетели. И, видно, в безопасном отдалении, перебивая друг друга, делились пережитым. Ну не убивать же их, в конце концов! Где-то за последним рядом деревьев мелькнула тень — «бета» стоял на страже.
Главное — не бежать: спешащий человек всегда привлекает к себе повышенное внимание, а потому Маркелов шел неторопливо, слегка усталой походкой. На первый взгляд обыкновенный работяга, — отпахал себе смену и топает до хаты. Они отошли уже далеко, когда в отдалении взвыла милицейская сирена.
— Так ты кто… медвежатник? — повернулся Валентин к Маркелову.
Захар невольно усмехнулся:
— А что, у тебя имеются какие-то претензии к качеству проделанной мной работы?
— Хм… Здесь как раз все в порядке. Работа выполнена на отлично. Знаешь, Клещ, меня как раз это и настораживает.
— Нельзя ли поконкретнее? — несколько раздраженно спросил Маркелов.
— Ни один медвежатник не сумел бы так легко переиграть профессионалов. Ты вот что скажи мне, ты, часом, не из разведки?