Империя террора. От «Красной армии» до «Исламского государства»

Млечин Леонид Михайлович

Вся новейшая история Ближнего Востока превратилась в сплошную цепь террористических актов.

Наследство великого муфтия

Амин аль-Хусейни был выходцем из семейства, которое принадлежало к палестинской элите. В Оттоманской империи Хусейни служили членами парламента, губернаторами, мэрами и священнослужителями. Его дед Мустафа, его отец шейх Тахрал, его старший брат Камаль были муфтиями Иерусалима. Его двоюродный брат Муса Касим Паша аль-Хусейни стал мэром города.

Во время первой мировой Амин аль-Хусейни вступил в турецкую армию, которая воевала на стороне Германии против России и других стран Антанты. Турки потерпели поражение. В 1918 году офицер разгромленной армии вернулся в Иерусалим. Военная карьера не удалась. Он попробовал себя на другом попроще. Совершив паломничество (хадж) в Мекку, получил право на почетную приставку к имени – Хадж Амин.

Державы, победившие в Первой мировой, считали, что итогом войны должно стать предоставление независимости народам, томившимся под чужим игом. На обломках Оттоманской империи появились Ирак, Сирия, Ливан… 31 октября 1917 года на заседании британского кабинета министров обсуждалось будущее Палестины.

Правительство Его Величества постановило, что после войны Палестина станет британским протекторатом, и еврейский народ получит там право начать новую историческую жизнь. Министру иностранных дел лорду Бальфуру поручили уведомить об этом решении британских сионистов, то есть тех, кто считал, что все евреи должны вернуться на историческую родину – в Палестину.

«Я очень рад уведомить Вас, – писал министр иностранных дел лорд Артур Джеймс Бальфур лорду Уолтеру Ротшильду, президенту Сионистской федерации Великобритании, – о полном одобрении правительством Его Величества целей еврейского сионистского движения, представленных на рассмотрение кабинета министров. Правительство Его Величества относится благосклонно к созданию в Палестине национального очага для еврейского народа и сделает все, от него зависящее, чтобы облегчить достижение этой цели…»

Набожные британские политики считали несправедливым, что библейский народ лишен родины. Для премьер-министра Ллойд-Джорджа возвращение евреев в Палестину было исполнением воли бога, поскольку он весьма почитал Библию. Для лорда Бальфура Библия была живой реальностью. Он был захвачен идеей возвращения евреев на историческую родину, говорил, что христианский мир в неоплатном долгу перед народом, изгнанным из Палестины. Британские войска под командованием генерала сэра Эдмунда Алленби вошли в Иерусалим 11 декабря 1917 года, одолев турецкую армию. Для британских солдат это было равносильно возвращению христиан в Иерусалим.

Поначалу некоторые арабские представители вполне доброжелательно отнеслись к декларации Бальфура. Хранитель святых мест в Мекке и Медине, куда стекаются паломники со всего мусульманского мира, шериф Хусейн ибн-Али приветствовал возвращение в Палестину евреев – «древнейших сынов этой земли, чьи арабские братья обретут благодаря им как материальные, так и духовные блага».

Один из сыновей Хусейна, эмир Фейсал в мае 1918 года встретился с главой Всемирной сионистской организации профессором Хаимом Вейцманом и сказал, что совершенно не возражает против планов сионистов: прежние столкновения между арабами и евреями были результатом турецких интриг. Разговаривали они дружески. Фейсал уверенно сказал, что трений между арабами и евреями в Палестине не будет.

3 января 1919 года эмир Фейсал и Хаим Вейцман подписали соглашение, в котором Фейсал заявлял о своем согласии с декларацией лорда Бальфура. Он не возражал против того, что Палестина станет еврейской:

– Мы сердечно говорим евреям – «Добро пожаловать домой!».

Профессор Вейцман обещал помощь в развитии арабского государства, которым собирался управлять Фейсал. Конгресс арабских националистов в марте двадцатого года провозгласил его королем Сирии, в состав которой он надеялся включить и Палестину.

Но Англия и Франция поделили Ближний Восток по-своему. Лига Наций вручила мандат на управление Сирией и Ливаном Франции. Французы выставили Фейсала из Сирии, и он стал королем Ирака. Палестина же напрямую управлялась Англией.

Палестина мало напоминала цветущую землю, описанную в Библии. Это было пустынное и унылое место, бесконечно отставшее в своем развитии от Европы. Приезжавшим из Европы переселенцам доставались самые скудные земли, на которых ничего не росло. Они осушали болота и прокладывали дороги. Они гибли от малярии и голода, отчаявшись, уезжали, но самые упорные оставались. Работа была только крестьянская, но переселенцы радовались этому: они считали, что евреи должны вернуться к своему исконному делу – возделыванию земли.

Палестинские евреи стремительно меняли облик региона. Умеренные арабские политики были готовы сотрудничать с ними, видя, как преображается Палестина. Но не Хадж Амин Аль-Хусейни. Он считал палестинских евреев неверными, которые не заслуживают жизни.

В 1920 году он произнес перед толпой в Иерусалиме первую антиеврейскую речь. Вдохновленные слушатели бросились претворять его слова в дела и убили нескольких евреев. Так начался террор, который продолжается в Палестине вот уже почти столетие.

Хадж Амин скрылся. Суд заочно приговорил его к тюремному заключению. Но сидеть ему не пришлось. В Палестине была создана британская гражданская администрация, которую возглавил сэр Герберт Сэмюэль, депутат парламента и бывший министр внутренних дел. Он амнистировал всех арабов, осужденных британскими военными судами, в том числе Хадж Амина.

Когда умер его старший брат Камаль аль-Хусейни, Хадж Амин сам захотел стать великим муфтием Иерусалима. Кандидатур было несколько, избирали муфтия улемы, в результате голосования Хадж Амин оказался четвертым. Но ему помог чиновник британской администрации Эрнест Ричмонд, с которым они дружили. Ричмонд не скрывал ни своего гомосексуализма, ни ненависти к евреям. Он уговорил британского верховного комиссара отдать титул великого муфтия Амину аль-Хусейни.

Хадж Амину было тридцать шесть лет. Он делал маникюр, стригся у лучших парикмахеров, питал пристрастие к дорогим ресторанам и модной мебели. У него было много врагов среди политических конкурентов, его несколько раз пытались убить. Он не выходил из дома без бронежилета. Он чувствовал в себе призвание не богослова, но политика. Он председательствовал на первой Всеобщей исламской конференции в Иерусалиме, основал Палестинскую арабскую партию и Высший арабский комитет.

Британцы назначили его в надежде умиротворить радикально настроенных исламистов. Но, как всякая политика умиротворения, она потерпела провал. С его избранием политический исламизм в Палестине взял верх над более умеренными течениями. Хадж Амин превратил религию в инструмент борьбы с врагами. Великий муфтий посвятил жизнь борьбе с сионизмом – то есть с возвращением евреев со всего мира на историческую родину в Палестину.