"Империя Здоровья"
Шрифт:
Весь персонал печального детского учреждения проводил пришельцев до ворот. Маска была отдана им в дорогу вместе с малышом.
Ганнибал нес паренька на руках и, когда перед ним открыли последнюю дверь, опять подумал: "Слишком легкая победа!", но тут же запретил себе больше так думать.
Теперь он больше всего опасался за Вадика, но Вадик продержался молодцом, чинно открывал дверцы машины, очень вежливо попрощался со всеми женщинами и, только в километре от детского дома, когда здание давно пропало за деревьями и кустами, он прыснул за рулем, захрипел
– Ну, я тащусь!
– почти человеческим языком выговорил он.
– Знаете, как это называется?.. Кид-на-пинг... Слышали?
Аспирант и американская шпионка улыбнулись друг другу.
– Похищение детей в особо крупных размерах, - объяснил Вадик.
– И при отягчающих обстоятельствах. Лет по восемь каждому обеспечено.
– А за прокат есть статья?
– спросил Ганнибал.
– Чего?!
– удивился Вадик.
– За прокат детей...
Вадик задумался и стал сосредоточенно рулить.
Малыш теперь тихо сидел на коленях у Аннабель и смотрел в окошко, на березки. Если бы он все знал и разумел, люди должны были бы казаться ему огромными, страшными комарами. Сколько бы их полетело ото всюду, чтобы присосаться к нему и обрести долгую, очень долгую, страшно долгую комариную жизнь?.. Все не все, но...
"Отче наш... и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого".
На всех бы его не хватило... Могущественные "гуманисты" знали об этом и потому везли много фруктов - ведь все-таки весна, Россия, авитаминоз...
– Наверно, я думаю о том же, о чем - и ты, - тихо сказала Аннабель, внимательно глядя на аспиранта.
Теперь оставалось надеяться только на то, что этой своей затеей они хотя бы ненадолго спугнут самых опасных комаров... На крайний случай у них теперь было много любопытной информации для какой-нибудь свободной прессы, для какой-нибудь Службы государственной безопасности... для какого-нибудь Генерального секретаря ООН... А в самом крайнем случае они могли рассказать этим добрым женщинам из Дома ребенка всю правду или почти всю правду - про то, как злодейская тайная организация охотится за органами кровотворения, за детским костным мозгом, за вилочковой железой... И попросить их прятать малыша по своим собственным домам, вычеркнув его имя из всех списков, из всех протоколов - до тех пор, пока не удастся придумать что-нибудь совсем "неординарное"... Должно в России хватить места, где можно спрятать одного трех летнего гражданина...
– Они могли забрать его сразу... Так же, как это сделали мы, - заметил аспирант; это обстоятельство прошлого тревожило его не меньше, чем все обстоятельства будущего времени.
– "На дополнительное обследование"... А потом, как сказал Вадик: кид-на-пинг... Не понимаю.
– Ты считаешь, что ребенка можно провезти через границу, как обезьянку, - на дне ящика с бананами?
– сказала Аннабель шепотом, потому что малыш уже начал дремать у нее на руках.
– Да чего только от нас не вывозят, - горько усмехнулся Ганнибал.
– В конце концов им можно вообще никуда его не вывозить,
– Если бы они тебя услышали, то, наверно, задумались бы над таким хорошим советом... Мне кажется, я понимаю этих людей... если их можно называть людьми. Они хотят, чтобы все законы были на их стороне. Просто они хотят иметь полное право...
– Ты не ошиблась, - согласился аспирант.
– Ганнибалу надо было наступать на Рим не с армией, а с двумя-тремя лучшими друзьями...
Через час "мерседес" "Скорой помощи", с двумя красными полосами по борту, въехал в безлюдный дачный поселок и остановился около самого любимого дома аспиранта Дроздова.
Они с Аннабель вышли, оставив спящего малыша в машине, на носилках. Ганнибал открыл любимую калитку, потом открыл ключом дверь, и, глубоко вдохнув самый любимый запах, с радостью пропустил вперед американскую шпионку.
– Funny!
– сказала Аннабель, оказавшись в любимой комнате Ганнибала, где висел древний абажур с выцветшей бахромой, где стоял школьный письменный стол аспиранта, а на нем - зеленая лампа, при свете которой аспирант когда-то в детстве, летом, прочел книжку "Капитан Сорви-голова".
– Только холодно... У тебя есть план?
– Есть самый надежный план, - сказал аспирант.
– Затопить печь, включить обогреватель, сходить за водой, приготовить ужин... Пока не станет тепло, пусть мальчишка поспит в машине.
– Ему будет что рассказать завтра воспитателям о резиденции Службы безопасности, - весело заметила Аннабель.
Согласно стратегическому плану, на следующий день, перед тем, как вернуться в свой детский дом, малыш должен был попасть к Наташе, в настоящую больницу, где он мог запомнить кое-что, напоминающее "медицинское обследование".
– Я думаю, мы еще успеем свезти его в Зоопарк, - сказал Ганнибал и принялся за дело.
Когда печка уже вовсю топилась и натужно гудела, когда по всему дому уже распространился вкусный запах, раздался стук в дверь.
Аннабель вздрогнула и крепче сжала в руке кухонный нож.
– Это доктор Айболит, - представился Вадик, появившись на пороге вместе с мальчишкой.
– А это вождь краснокожих. Он сказал, что всем пора по вигвамам... Ничего у тебя хата, командир!
От ужина он, конечно, отказаться не мог и, чтобы не соваться в чужие дела и чужой быт, удалился еще на десять минут - покурить в саду.
Малыш, наверно, видел печку первый раз в жизни. Он сел перед ней на корточки и стал завороженно смотреть на сверкающие щели черной заслонки.
Тогда Ганнибал открыл заслонку, подбросил в огонь пару полешек, пододвинул к печке табурет, и, сев на него, усадил к себе на колени мальчишку.
Теперь они смотрели на огонь вдвоем.
Аннабель, поглядев на мужчин, отложила нож, вытерла руки, потом подошла к мужчинам и прижалась к спине Ганнибала, обхватив его за шею.
– Что дальше?..
– прошептала Аннабель, поцеловав Ганнибала в ухо.