Империя. Часть вторая
Шрифт:
"Пока еще он это признаёт..." - подумала Дамира, скрывая собственную тревогу под маской невозмутимости, которую научилась поддерживать еще тогда, когда была командиром наемников. Ни союзникам, ни соперникам незачем знать, что у тебя на уме. Теперь масштабы игры и ставки изменились радикально, но принципы, во многом, остались прежними.
"Как долго еще Дегрель будет держать в узде собственную неприязнь? И как долго он сможет удерживать от опрометчивых поступков своих подчиненных? Проклятье, мы оказались в таком положении, что единственный дурак, сгоряча нажавший на спусковой крючок, может
Молодая женщина внутренне усмехнулась - надо же, не так много времени она провела в Астрене, но уже начинает рассуждать, как подобает истинной кронпринцессе, наследнице трона. Впрочем, как бы Дамира ни относилась к своей новой роли, было бы глупо брыкаться и жаловаться на судьбу. Нельзя сказать, что она ввязалась в эту игру по собственному выбору, но теперь перед ней остался лишь один путь - играть до конца. От того, как она справится, зависит нечто гораздо большее, чем ее собственная жизнь.
"Чувство долга? Перед людьми, с которыми ты еще недавно не была даже знакома, и большинство из которых вовсе не желают тебе добра?
– спросил наглый и очень едкий голосок у нее внутри.
– Только ли это заставляет тебя играть? Или, быть может, ты уже начинаешь получать от игры удовольствие?"
Как бы ни хотелось Дамире отмахнуться от раздражающего голоса, в душе она не могла отрицать - он был отчасти прав. Эта новая игра увлекала. Дамира всегда любила риск и вызов. Когда она была простой наемницей, она охотно бралась за самые сложные дела и получала особенное удовольствие, побеждая там, где другие отступались из осторожности. А сейчас Дамира столкнулась с вызовом, превосходящим все, о чем она могла даже думать прежде, и это разжигало в ней чувство азарта.
И все же, нельзя увлекаться - одернула себя она. Азарт - естественное чувство, и даже полезное в определенных обстоятельствах, но только до тех пор, пока ты не ставишь его превыше здравого рассудка. А сейчас ей надо быть очень осмотрительной. Проигрыш будет стоить слишком дорого, и не только ей.
Артур Дегрель галантно поклонился Дамире и сухо кивнул Джалайне Наэли, прежде чем удалиться. С тихим жужжанием закрылась входная дверь кабинета. Дамира осталась с маллурианкой наедине и указала на кресло напротив себя.
– Садитесь, адмирал.
– Благодарю, леди Дамира.
Джалайна по-прежнему избегала называть ее принцессой, и, разумеется, это было неспроста. Командующая соединением "Тайра" ясно давала понять собеседнице, что не собирается поддерживать ее претензии на власть. Джалайна Наэли была опытным и хитрым игроком. С другой стороны, на свой лад, она предсказуема. По крайней мере, Дамира хорошо понимала ее мотивы. Наемнице нет дела до грызни среди имперской знати, но она будет делать все, чтобы извлечь из событий в Астрене максимальные выгоды для Маллурии.
Дамира заняла место за столом, и маллурианка последовала ее примеру. Джалайна Наэли была не очень высока ростом и изящно сложена. Но любой, кто счел бы ее хрупкой женщиной, совершил бы большую ошибку - уроженцы Маллурии росли в условиях полуторной силы тяжести, и война уже почти полсотни поколений была их основным ремеслом. Даже без оружия они оставались чрезвычайно опасными убийцами. Джалайне Наэли было тридцать семь лет, но выглядела она почти ровесницей Дамиры, которая была на десять лет моложе. Прямые черные волосы Джалайны доходили до плеч. Взгляд маллурианки казался еще более хищным из-за пронзительно-яркого оттенка голубых глаз. Словом, контр-адмирал Наэли обладала весьма запоминающейся внешностью.
– Я ценю ваше доверие, адмирал, - сказала Дамира, - и гарантирую вам безопасность и беспрепятственное возвращение на ваш корабль.
Джалайна улыбнулась с намеком на иронию, словно давала понять, что оценила по достоинству заявление собеседницы. Убийство командующей флотом не оставило бы маллурианцам иного выбора, кроме как открыто выступить против Дамиры, чего та любой ценой стремилась избежать. Контр-адмирал Наэли прекрасно осознавала, что она в полной безопасности на борту "Адаманта".
– Для начала, я бы хотела прояснить кое-что, - сказала она.
– Я позволю себе говорить прямо, леди Дамира, и надеюсь, что вы не примете мои слова за оскорбление. Я предложила вам встретиться наедине, но не хочу, чтобы вы превратно это истолковали. Признаюсь, мне стало любопытно. Вы произвели на меня определенное впечатление, и я решила, что должна лично увидеться с вами. Но сам факт нашего разговора ничего не значит и ни к чему не обязывает Маллурию, миледи.
– Я понимаю. Так же, как ни к чему вас не обязывает помощь, которую вы оказываете принцу Келиону. Разумеется, вы делаете это негласно, что весьма удобно для Маллурии. Если обстоятельства внезапно изменятся, вы легко можете от всего отречься.
Дамира понимала, что ведет рискованную игру. Не было никаких доказательств того, что Наэли и ее маллурианцы действительно поддерживают сына Теодоры Аргенис. Собственно, принц Келион никак себя не проявил, и Дамира не могла быть уверена даже в том, что он до сих пор на Астрене. Келион мог бежать, не ввязываясь в борьбу, которая стоила жизни его матери. Кое-кто из сторонников Танга и Теллора склонялся к этой мысли. Дамира блефовала, надеясь убедить соперницу в том, что знает о ее делах больше, чем та могла предполагать. Но если Джалайна Наэли и была захвачена врасплох, внешне она никак этого не показала.
– Леди Дамира, что касается принца Келиона, я не буду ничего подтверждать или отрицать. В этом нет смысла, ведь что бы я ни сказала, вы мне все равно не поверите.
– Я не собираюсь говорить о Келионе, адмирал Наэли. По крайней мере, не больше, чем он того заслуживает. Ведь вы понимаете, что у него мало шансов остаться на троне. Даже если бы ему удалось покончить со мной и захватить Аметистовый Дворец, он не задержался бы там надолго. Его мать вела слишком непродуманную политику. За двадцать пять лет она настроила против себя большую часть Астрены. С ее смертью эту всеобщую ненависть, естественно, унаследовал ее сын. Келион обречен на поражение. Все отвернулись него: военные, аристократия, торговые гильдии. Иными словами, у принца Келиона нет ни силы, ни власти, ни денег, на которые он мог бы опереться. С его стороны разумнее всего было принять предложение, которое я сделала не так давно. Кстати, оно остается в силе, но мое терпение не безгранично.