Империя. Исправляя чистовик
Шрифт:
Ольга покачала головой.
– Пока никаких известий от нее не было. Там все так плохо?
– Да, довольно нервно.
РУМЫНИЯ. ЗАМОК ПЕЛЕШ. КОРОЛЕВСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ. 6 мая 1919 года
– И что, мы ничего не можем сделать?
Ольга пытливо смотрела на мужа. Тот вздохнул:
– Я пытаюсь. В одном наши интересы совпадают: и мне, и тем, кто против меня, всем нам нужна Трансильвания. Победив, я получу авторитет среди подданных, смогу под шумок устроить ряд отставок и расставить своих людей. Я
– А зачем этим элитам тебя менять, если ты ничего не можешь с ними сделать?
Кароль криво усмехнулся:
– Я не могу, но я хочу. И они это знают. Слишком со многими зря испортил отношения, слишком много болтал. Но я не думал, что отец так вдруг умрет. Не успел… А что касается Николае, то он рос тихим и послушным мальчиком. Таким он и вырос. Николае панически боится власти, но они его заставят.
– А ты не думал о том, что перед самой победой в Трансильвании с тобой что-то случится?
Тот кивнул:
– Думал. Но другого выхода я, признаться, не вижу. Мне нужна эта победа. Мне нужна Трансильвания. Однако у Венгрии сильная армия. Мои генералы мне дают бравурные отчеты о состоянии нашей армии и о полной деморализации венгерской. У них там, мол, уже гражданская война полыхает, так что мы пройдемся легкой прогулкой.
Он вновь заходил по кабинету.
– Вчера я давал аудиенцию генералу Дитерихсу. Мне был представлен аналитический доклад о состоянии румынской армии. Если пересказать его двумя словами, то все плохо, венгерская армия сильнее, и Румыния потерпит поражение в войне.
Остановившись у окна, король Румынии произнес ровным голосом:
– И вчера с докладом из Генерального штаба прибыл полковник Антонеску. Он доставил мне меморандум за подписью начальника Генштаба генерала Презана. Он от имени всех основных командующих фактически требует немедленного начала войны с Венгрией. Это практически ультиматум. Вот так, радость моя. Вот так.
Повисло напряженное молчание. Наконец Ольга спросила:
– Что я могу сделать для Румынии и… для тебя?
Муж грустно усмехнулся и покачал головой.
– Оленька, я знаю, что очень виноват перед тобой. Но я боялся, что заговорщикам станет известно, что ты мне не безразлична. И тебя убьют.
– Так почему же ты мне все не сказал?
– А как бы я сказал это?
– А вот так! Как сейчас!
Понимая, что сейчас она может сорваться и наговорить все, что накопилось, она медленно села в кресло и обхватила виски ладонями. Пару минут подождав, Кароль поставил на столик стакан воды.
– Прости меня. Я не знал, что мне делать…
Ольга выдохнула несколько раз и отпила пару глотков воды.
– Ладно, это мы потом обсудим. При случае.
Она послала мужу многообещающий взгляд, тот повинно склонил голову.
– Судя по тому, что ты вдруг решил мне все рассказать, и ты хочешь, чтобы я уехала в Константинополь, ты не просто пришел со мной попрощаться?
Король Румынии кивнул:
– У меня есть, конечно, дерзкий план,
Ольга ошарашенно кивнула и почему-то проговорила:
– Жаль, что вчера уехала баронесса Мостовская, она могла бы передать такое письмо лично императору.
Кароль пару секунд молчал, а затем засмеялся:
– А баронесса Мостовская никуда не уехала. У них там машина сломалась или что-то такое, так что ночь она провела в охотничьем домике. Я велел ее надежно охранять.
Ольга неожиданно для себя прыснула.
– Твоя работа?
Монарх спокойно кивнул.
– Конечно, дорогая. Но я приказал ее не отпускать не по причине того, что мне нужно передать письмо Михаилу. Это тоже возможно, я знаю, что у Михаила, Марии и Ольги баронесса Мостовская пользуется полным доверием. Но я хочу, чтобы Мостовская и ее люди поехали с тобой. Про письмо никому знать не нужно. Так что они официально лишь составят тебе компанию в дороге.
– А на самом деле?
– А на самом деле, любовь моя, она будет твоим щитом, если вдруг что-то произойдет.
– Что?!
Король Румынии мягко улыбнулся в ответ на ее возмущенный вскрик.
– Да, жизнь цинична. Но вряд ли многие горячие головы рискнут напасть на группу путешествующих, среди которых есть племянница русского императора, а также мать его сына. Двойной, так сказать, оберег для тебя. У твоего дядюшки слишком страшная репутация. Тут оккупацией Румынии не обойдется. Головы полетят тысячами. Самые жирные головы.
Ольга с удивлением смотрела на мужа. Таким она не видела его никогда…
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. 6 мая 1919 года
Местоблюстительница Ромеи обеспокоенно спросила:
– А ты уверен, что можешь сейчас себе позволить уехать из Константинополя? Ташкент! Владивосток! А если на Балканах полыхнет? А вдруг нужно будет принимать срочные решения?
Мягко улыбаюсь и демонстративно вздыхаю.
– Оленька, а когда у нас будет возможность? У нас все время то то, то сё. То война, то угроза войны с Британией, то… Впрочем, что я говорю?! Война с Британией в том или ином виде идет у нас уже два года! И вот сейчас нужно грамотно все разрулить в Египте, в Афганистане, в Монголии, в Маньчжурии. Нам нужно ослабить Англию, растянув ее силы по всему миру, нам нужен договор о ненападении с Японией, нам нужно укрепить свои позиции в Сиаме. Я веду даже подготовку к государственному визиту в Токио, а для этого у нас должны быть сильные позиции на Дальнем Востоке, так, чтобы японцы трижды подумали, прежде чем начинать против нас какие-то действия. А ведь англичане их будут сильно подталкивать к этому. Да и американцы заинтересованы ограничить наше влияние в зоне Тихого океана, сама понимаешь, так что… – Демонстративно оптимистически хлопаю ладонями по кожаным подлокотникам кресла. – Так что все будет в порядке, остаешься за старшую, а вдруг что – я всегда на связи!