Империя. Тихоокеанская война
Шрифт:
Норкин приблизился к костру, у которого колдовал его товарищ по несчастью прапорщик Углов. Хворост весело трещал в яме, на палке над жаром висел котелок с каким-то варевом.
— Проголодался небось?
Углов участливо зачерпнул в миску своего колдовства и протянул Норкину.
Тот кивнул и принялся за похлёбку.
— Ну, что, курс заканчиваем, да, брат?
Борис кивнул.
— Ну, вроде того, да.
Прапорщик усмехнулся.
— Так-то оно так, но вскоре наступление, так что отдыхай пока. Там будет хуже.
Норкин удивленно вскинулся.
— Наступление? Какое наступление? Все же говорят, что не ранее весны.
Углов хохотнул.
— А ты точно фронтовик? С каких пор ветеран верит в генеральские сказочки? Попомни моё слово, не пройдет и двух недель, как япошки умоются кровушкой. Или с меня четверть самогону.
— А если не будет ничего?
Прапорщик задумался, а затем четко сформулировал
— Если умоются япошки кровушкой, то с тебя четверть. А если не будет ничего, то с меня. Лады?
— Лады.
Они ударили по рукам и рассмеялись. Затем Норкин криво усмехнулся.
— Вот зато там точно не будет унтера Пришибеева!
Углов покосился на «Писателя».
— А он и не унтер, и, тем более, не Пришибеев. Нравится ему так драконить «мясо».
— А кто же он?
Хмыканье.
— Он? Он — штабс-капитан ССО барон Амолов Александр Евгеньевич. Герой войн и спецопераций, кавалер Георгия III степени и Золотого Оружия за храбрость. Так что как-то так. Других инструкторов тут нет, это же ССО.
Норкин от неожиданности даже запнулся. Затем уточнил осторожно:
— А всех прибывших так учат?
Хохоток.
— Нет, конечно. Сам подумай, откуда взяться такому богатству?! Через центры ССО проходит только пополнение Лейб-Гвардии. На всех остальных не хватит ни учебных центров, ни унтеров Пришибеевых. Так что повезло нам с тобой.
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КВАРТИРА ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. 16 ноября 1921 года.
— И когда ты думаешь заканчивать эту войну?
Пожимаю плечами.
— Ну, годик, наверное, ещё повозимся. Если Бог даст.
Маша удивлённо на меня смотрит:
— Погоди, ты же сам говоришь, что исход войны практически предрешён, и тут вдруг такое. Как тебя понимать прикажешь?
— Ну, … — я потягиваюсь сладко, — … может и не предрешён исход, но он, в целом, ясен. Партия будет ещё длинная, но и я никуда не тороплюсь. Это последняя война уходящей эпохи. И я должен её использовать на всю катушку. Уходят времена, уходят эпохи. Сегодняшние капитаны и полковники будут формировать новую Россию и её вооруженные силы. К середине 30-х Империю нужно полностью обновить, однако без молодых героев реальной войны это сделать будет очень трудно. Мы уже по итогам Великой войны (и не только мы, кстати) видим острую проблему засилья старых генералов и старых элит, которые чего-то там когда-то выиграли. Молодым лидерам дорога наверх практически заказана. И пока, когда-то потом, Империя не умоется кровью, никто их наверх не подпустит. Поэтому решать проблему обновления нужно сейчас. А без войны это малореально. Альтернатива — наш собственный вариант 1937-го года, с массовыми расстрелами. Война позволит нам провести обновление без показательных массовых расстрелов. Сотни и тысячи генералов, адмиралов и чиновников по итогам этой битвы получат ничего не значащие должности, какую-то свою синекуру с громким названием или, в большинстве своём, уйдут на почётный покой. А может и на каторгу. Тут уж кто насколько накосячил и насколько нагло воровал. Причём, говоря о генералах, я лишь обозначаю вершину айсберга перемен. Так сказать, то, что явно на виду, что будет бросаться в глаза и служить предметом пересудов. Но главное останется вне общественного внимания. Подумаешь полковник Иванов или статский советник Петров подали прошение об отставке. Дело житейское. Бывает. А то, что таких вот «житейских дел» будет десятки и сотни тысяч, об этом никто судачить не будет, поскольку никто не понимает и не видит реальный масштаб происходящего. Ты сама прекрасно знаешь, сколько мы готовим новых кадров, какие программы отбора и отсева существуют в военном ведомстве, в гражданской службе, в медицине, науке, образовании. Ведь Звездный лицей, Звездный универ, Пажеский корпус и Смольный институт — это лишь явная вершина айсберга. Империя избавится от балласта прежних эпох, все напыщенные бестолочи должны уйти в небытие, в пыль архивных страниц. В новой Империи Служения и Освобождения, как бы пафосно это не прозвучало, им просто нет места. Поэтому мне нужна эта война. Тысячи и десятки тысяч нынешних капитанов получат шанс. Новая армия. Новый флот. Новые вооружения и рода войск. Стимул к бурному развитию технической и научной мысли. Даже коммерция перестраивается на новые рельсы, отбирая всё самое действенное и эффективное. Именно Третья Тихоокеанская война должна стать тем самым трамплином, который позволит России осуществить рывок в будущее. Потрясающий по силе и красоте рывок, гордость и пример для будущих поколений восхищенных и окрыленных молодых людей с горящими восторгом глазами.
Смотрю в весело пляшущие в камине язычки пламени. Императрица улыбнулась:
— Знаешь, иной раз мне кажется, что я всё о тебе знаю. Уже привыкла к мысли, что я жена попаданца из будущего. Но всякий раз я поражаюсь тебе. Вот ты сейчас говоришь о горящих восторгом глазах молодых людей. Однако, только вот не зазнавайся, без лишней скромности я скажу вот что: тебе всякий раз удается удивлять меня, рождать в моей душе гордость и в глазах тот самый восторг. И я поняла для себя, почему я, не взирая ни на что, не только всё ещё могу жить с попаданцем под одной крышей, но и быть счастливой женщиной и матерью.
Хмыкаю.
— И почему?
— Ты — великий человек. Без ложных и пафосных дифирамбов я могу это говорить, глядя тебе в глаза. Ты каждый раз меня поражаешь, и просто завораживаешь. Нет, не знаниями из будущего, нет, это для тебя никакой не фетиш, а лишь средство, инструмент, который позволяет тебе лучше достигать цели. Великой цели, которую ты поставил перед собой и всеми нами. Ты яркий, харизматичный и сильный человек. Женщины, знаешь ли, тянутся к таким мужчинам. Инстинктивно. Вот и я тянусь.
Она рассмеялась, но было видно, что она смутилась оттого, что не смогла сформулировать то, что хотела сказать, утонув в эпитетах.
Целую её ладошку.
— Люблю тебя, моё солнышко. Не говори ничего. Я всё чувствую без слов.
Маша вздохнула и положила голову мне на плечо. Помолчав, она вернула разговор к прерванной теме.
— Тебе талантливо удается прятать лист в лесу, а убитых на поле боя. Огромные структуры какого угодно назначения на поверку оказываются не совсем тем, чем кажутся. Движения суфражисток по всему миру и борьба за права женщин. Экспедиция Службы Егермейстера Двора, привозящая зверушек и птичек для имперских зоопарков. Департамент генерала Маршина, который якобы занят только устройством демобилизованных и инвалидов. Кстати, твоя идея загрузить заказами артели инвалидов на производство сетчатых сумок «авоська» просто пошла на ура, я видела сегодня отчеты о продажах…
— Ну, это Суворину спасибо за грамотную рекламу.
— Да-да, конечно, будто не ты ему обозначал задачу и не расставлял акценты. Но я продолжу. Твоя марсианская эпопея и «Зона 51». Десятки и сотни проектов, неясных на первый взгляд, но имеющих колоссальное глубинное значение. Как тебе всё это удаётся видеть в целом, держать в голове и не упускать подробностей? У меня вот пока не получается.
Она шутя ткнула меня локтем в бок.
— Научи меня!
Смеюсь.
— Открой ротик, я тебе дам волшебную таблеточку, и ты сразу всему научишься.
Жена деланно насупилась.
— Жадина-говядина.
Вновь тишина. Лишь потрескивают дрова в камине.
Вздыхаю.
— Ты преувеличиваешь. Конечно же, я не знаю и не помню подробностей. Очень многое я упускаю. Я тоже человек и не могу объять необъятное. Даже если взять простой, казалось бы, вопрос, как дать зеленый свет перспективным исследованиям или перспективным людям. Да, в моей истории человек что-то изобрёл или стал кем-то выдающимся. Но этому предшествовала целая череда событий, которая не только круто изменила жизнь, но и дала тот необходимый жизненный опыт, без которого всё было иначе. Например, здесь не случилось Гражданской войны, которая круто изменила жизнь десятков миллионов людей. Великая война закончилась иначе. И так далее. И что мы видим? Маршал Жуков никогда не станет Маршалом Победы, вполне довольный бурным развитием своего обувного дома и тем, что его мечта осуществилась. Ленин строит социализм в Мексике, вполне довольный тем, что его прогнозы о том, что революции в России при жизни нынешнего поколения не случится, оказались верными. Гитлер погрузился в богемную жизнь и рисует картины. Муссолини снимет фильмы и не помышляет о том, чтобы пойти в этом году на Рим и провозгласить себя дуче. Жизнь десятков и сотен тысяч людей пошла по совершенно иному пути. Поэтому мне и приходится вести селекцию практически заново, почти с чистого листа. Да, я что-то и кого-то помню из прошлой жизни, и делаю всё, чтобы использовать эти знания. Я слежу за ними. За теми, кого я помню из своей истории. Равно как и за теми, кто в моей прежней истории так и не смог состояться. Её Величество История не дала им в своё время такого шанса. Я же попытаюсь дать. Может быть это будет необычный шанс, но он будет. Может ли казачий есаул стать впоследствии генералом бронетанковых войск? Поди знай, но почему бы и нет? Вполне вероятно, что его тупо расстреляли за каким-нибудь амбаром в Гражданскую и свершения его жизни прервались, и благодарное человечество никогда не узнает о великих свершениях или великих злодеяниях, которые он мог бы совершить, останься он жив. А может там, под тем самым амбаром, от той самой пули обдолбанного наркотой анархиста, погиб несостоявшийся будущий гений танковой войны? Или конструктор космических ракет? Или выдающийся педагог?