Империя. Тихоокеанская война
Шрифт:
Без аварий ничего не бывает. Новое — это всегда сложный процесс. Прорыв через испытания, аварии, муки, а нередко и кровь. На испытательных полигонах случалось всякое и генерал Вандам всякое из этого всякого повидал лично. Одних только самолётов, вертолётов и конвертопланов сколько разбилось на его глазах! А там, в отличие от сегодняшней взорвавшейся ракеты, были ещё и пилоты-испытатели.
Спастись с парашютом удавалось не всем.
На прошлой неделе, вот, во время лётных испытаний разбился аэроавианосец. Пилоты погибли.
Но сегодня праздник. Сегодня на «Зоне 51» безусловный прорыв. Вторая ступень в действии.
Хороший подарок Государю на День Героев Отечества.
Да, сегодня будет банкет по праву. И не только в честь официального праздника. Ведь они все тоже герои и им есть что отметить.
Даже Серёге Королёву нальют шампанского.
Да и заслужил.
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 10 декабря 1921 года.
Гирс ушел. Но печальные новости он с собой не унёс.
Странная история. Умер сын кайзера. От горя умерла жена кайзера. Дело житейское, если эти печальные новости не касаются семьи одних из властителей Европы.
Прошло всего несколько дней с того момента, когда я видел кузена. Он тогда уже явно чувствовал приближение чего-то такого. Чувствовал и гнал от себя это предчувствие.
Мог ли Эдик Английский ожидать чего-то подобного? Нет. Не верю.
Но Вилли теперь точно не забудет ни Эдику, ни всей Англии того, что случилось.
* * *
АВСТРАЛИЙСКИЙ СОЮЗ. ПЕРТ. СУПЕРЛИНКОР «ПАНТОКРАТОР». 12 декабря 1921 года.
Адмирал барон Ферзен кивнул:
— Господин губернатор, я рад приветствовать вас на борту нашего флагмана.
Смит с благодарностью склонил голову.
— Благодарю, господин адмирал. Признаюсь, орудия вашего линкора производят впечатление. Но чем мы обязаны вашему визиту в Перт?
— Как вы знаете, губернатор Смит, Единство и Рим ведут войну против Японии. Мы не объявляли войну Австралийскому Союзу, и война эта, по сути, сугубо оборонительная. Именно официальный Мельбурн выступил с официальным выпадом против нас. Откровенно говоря, я ожидал, что сама Великобритания, как союзник Японии, пожелает исполнить свой союзнический долг и лично выступит на военную защиту Японии. Однако, этого не произошло. В горнило ненужной войны была брошена Австралия, результат, как мы видим, — плачевный. И теперь уже многие союзники Лондона задаются вопросом — а стоит ли союз с Британией того ущерба, который им неизбежно придётся понести в случае войны с Россией? Мы не хотели гибели города Дарвин, но выбор был за его руководством. Решайте. У вас самый большой по территории штат на Австралийском континенте, и вы официально не входите в состав Австралийского союза. Лондон далеко, а шестнадцатидюймовые орудия нашего флота совсем рядом. У вас не только нет средств обороны, но вы и не обязаны умирать за лондонский Сити. Великобритания уже много раз бросала своих союзников, кто вам сказал, что с вами в Лондоне поступят как-то иначе? Давайте, губернатор, как-то постараемся обойтись без разорения и кровопролития. Это не нужно ни вам, ни нам. Это точно не нужно жителям вашего штата. Подпишите обращение ко всем участникам конфликта, с призывом скорейшим образом заключить мир, и наш флот отправится дальше с нашим визитом мира. Поверьте, мы не хотели и не хотим войны с Австралийским континентом. Но, вдруг что, рука наша не дрогнет, и вы это теперь прекрасно знаете.
* * *
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 12 декабря 1921 года.
Заседание Мраморного клуба сегодня было на удивление коротким. Если отбросить всякого рода эпитеты и пиететы, прочие высокопарные слова, то «подавитесь своей Японией» и «отдайте нам Австралию» звучало лейтмотивом нашей встречи. В целом, ничего особо нового не случилось. За исключением мелочей и нюансов. На Японию им было действительно плевать. У них не было послезнания, и они не представляли себе ни Пёрл-Харбор, ни огромную империю, которая первое время тягалась с самими Соединенными Штатами. Да, Япония проиграла, ей тупо не хватило ресурсов. Но, ведь в этот раз может и хватить, не так ли? Но, нет, для них Токио — это просто бедный родственник где-то там, на задворках цивилизации.
Другое дело Австралия! Австралия!!! Это — о!!!!!!!!
А что Австралия? Ну, как база и порты может и годится, но, как показала эта война, и все войны моей прошлой жизни, не слишком-то они рвались в герои. Вот они-то как раз всегда и были на отшибе цивилизации. Их устраивало всё дома, зачем им империя? Им и британская была даром не нужна, а уж про свою и речи не было. Но в Вашингтоне очень хотят свою собственную комнатную собачку в этой части мирового океана. Собачку, которая перестанет быть британской и заставит Лондон стать более сговорчивым.
Вашингтону нужны все англосаксы. И игры вокруг Мраморного клуба не стали исключением.
Как там в детской считалочке? «Белая бумага и красное перо, верните нам Австралию и больше никого?» Ну, насчет «больше никого», это вопрос спорный, а так, да, в целом, всё верно.
Ну, и подавитесь вы своей Австралией. Пора заканчивать этот цирк.
* * *
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА
«В сиянии короны». Из воспоминаний Её Королевского Высочества герцогини Брауншвейгской Виктории-Луизы. Hannover: G"ottinger Verlagsanstalt, 1966 (по русскому изданию ИД «Сытина», М. 1967).
Декабрь двадцать первого года был необычайно жарок и вместе с тем трагичен для нас. Родители гостили на Корфу. Там мой отец, кайзер Вильгельм II, предавался своей любимой археологии. Мама дышал воздухом юга и много проводила времени с вдовой почившего в августе, еще перед Третьей Тихоокеанской войной Николы I Черногорского. Точнее она составляла Милене Петровне компанию в её горе, вместе с её дочерью и своей подругой великой княгиней Анастасией Николаевной. Суровый век отнял у младшей из всей компании Станы не только отца, но и двух мужей. Племянник её последнего мужа — император Михаил II, не смотря на войну, дал ей небольшой отпуск в её Служении попечительницы женских классов русских военных училищ.
Будучи черногоркой, Стана, как её звали близкие, унаследовала твердый характер и острый ум. Учеба в Смольном институте в Санкт-Петербурге, жизнь при русском Дворе и жизненные невзгоды отточили эти её природные достоинства, не лишив той доли женственности, которая была одобряема в наших кругах и для истинной немки. Они с матушкой моей хорошо сошлись, опекая переживающую боль утраты вдовствующую черногорскую королеву.
В самом начале месяца на Корфу пришло два письма. Первое было воодушевляющим. Мой брат Адальберт, капитан нашего линкора «Заксен», с восхищением писал, как русские на его глазах расправляются с Австралией. Брат восторженно писал о русских, которые всего четыре года назад могли потопить его вместе с «Данцигом» при Моонзунде. Но Бог был милостив, брат сломал ногу накануне похода и в последний бой его крейсер пошел с другим капитаном. Адальберт надеялся, что победы русских помогут вернуть Германии её недавние тихоокеанские колонии. Отец говорил потом что после этого письма он окончательно убедился в гении императора Михаила и в том, что победа русских при Моонзунде была неслучайной.
Заметки Адальберта о восточной экзотике и природе, его искреннее желание разделить свои впечатления с родителями и слова любви к ним сильно растрогали маму. Тем печальней были вести принесенные вторым письмом.
Наша беспокойная невестка Мария-Августа Антгальская совершила вторую попытку побега за границу. На этот раз она с любовником проскользнула в Бельгию удачно. Мой брат Иоахим был болен и Мария-Августа тяготилась браком с ним. Особенно после того, как после аншлюса Австрии ему не досталась ни одна собственная корона. После того, как в ходе торга между правящими с нашем Германском Союзе домами отец отказался делить Эльзас-Лотарингию и отдал её корону, как и планировалось в 1907-ом году, своему второму сыну Эйтелю, отношения невестки с Иоахимом совершенно разладились. Пока родители были на Корфу Мария-Августа смогла, прихватив сына Карла, обмануть охрану. Сбежала она через Брюссель в Лондон, окончательно расстроив примирение с Великобританией. Ни отец, ни мой старший брат случившегося после этого англичанам не простили.