Империя
Шрифт:
других. На всем пути есть люди, и все они подчинены мне.
– Не тебе, а нам, - поправил его Плиний, и его здорово располневшее лицо расплылось в улыбке.
– Пусть, так. Это неважно, - решил не обращать на то внимание Галлой.
– Нет, важно, - запротестовал Плиний и улыбка спала с его лица, - приезжал Красс, - далее проговорил он, - интересовался твоими делами. Я сказал, что не знаю, где ты. Это ведь правда. Ты ни разу не посылал от себя вестей. Я уж думал, погиб где-нибудь или остался где-то навсегда. Вобщем,
он
– Хорошо. Я поеду, - согласился Галлой, - но, что ты сделал с горою. Зачем расчистил ее так, до самой земли?
– Так повелел Красс. Он сказал, что город сей нужно содержать на что-то. А это расходы. Пусть, трудятся сами. Он же будет приезжать и поглядывать на дела, да дань увозить в Рим, а то там не поймут.
– А что, Помпей не был с ним?
– поинтересовался Галлой.
– В этот раз нет. Но обещал приехать. Когда выезжаешь?
– Завтра, - обронил Галлой и хотел было уйти.
– Постой, - остановил его Плиний, - есть разговор еще.
– Какой же?
– удивился Галлой.
– А вот, какой, - сказал его собеседник и слез с высокого стула, - думаю, нам надо договориться между собой.
– О чем?
– О власти, - скромно признался Плиний, и глаза его на миг озарились диким огнем, - я не хочу, чтобы мы властвовали здесь вдвоем. Давай, разделим города и будем властвовать по - отдельности.
– А Красс, Помпей, император, что они скажут?
– За них не беспокойся. Они далеко. Редко тут бывают. Ну, приедут когда. Стол накроют им, да дев пригласят, в бани сводят. Что им еще надо? Побудут и уедут. Мы же властвовать здесь останемся. Ты у себя, я у себя.
– Надо подумать, - согласился Галлой.
– Подумай, - повеселел Плиний и отошел, - когда вернешься, скажешь о своем решении.
– Хорошо, - буркнул Галлой и вышел из помещения.
Времени на раздумье было предостаточно, потому Галлой не торопился с выводами для себя и продолжал жить, придерживаясь своей точки зрения на тот счет.
– Если, - думал он по дороге в Рим, - сам Плиний думает о власти, то почему бы и мне самому не заняться ею. Что-то в нем изменилось в мое отсутствие? Стал толще или полысел? Нет, это не то. Это естественно для всякого, кто осмелится покинуть труд и заняться только дворняжничеством. Здесь что-то другое скрывается. Наверное, это и есть отблеск той власти, про которую он говорил. И глаза его сверкали, как молнии, словно боялись, что им не достанется, на что больше созерцать.
Так думал Галлой и продолжал следовать в Рим. Дорога уже стала гораздо чище и лучше. Везде располагались какие-то поселения, так что вполне можно было расслабиться по пути и даже повеселиться.
Красс постарался на славу. Создал сам себе условия для отдыха и работы в одночасье.
– А, что же делать мне теперь?
– продолжал думать легионер, и все мысли его были прикованы только к этому, словно оно решало уже сейчас его судьбу и воцаряло где-либо на трон.
Дорога понемногу привела в Рим. Тогда все они шли к Риму, ибо по ним доставлялось все туда, включая и самих римлян, так или иначе добивающихся того звания при жизни своей или еще предков.
Красс встретил Галлоя дружелюбно. Даже обнял и расцеловал, как никогда.
Рядом стоял Помпей - и проделал то же с ним самим после Красса.
– Как два брата, - подумал тогда Галлой, но смолчал.
– Приветствую тебя, великий римлян, - обратился снова Красс к нему, - вижу, ты устал с дороги. Отдохни немного, присядь на стул и расскажи нам о твоих успехах среди других холмов.
Галлой сел и начал свой рассказ. По ходу его лицо Красса, а с ним и Помпея то озарялось улыбкой, то хмурилось, словно в ненастную погоду.
Но вот, он закончил свой доклад, и лица обоих приняли прежнее выражение добродушия.
– Молодец, - сказал Красс, обводя комнату и окидывая взглядом его самого, - хорошо потрудился. На славу, - добавил он погодя и тут же сказал еще, - одно ты сделал неуместное.
– Что же?
– удивился Галлой.
– Нe нужно было давать имена. Я сам бы то сделал. Ну да, ладно. То еще не поздно совершить вновь. Пока еще многие не взросли и на ноги не стали, мы проедемся с Помпеем по тем землям и сотворим новые имена в честь императора нашего и нас самих. Ты же пока отдохнешь здесь в Риме. Потрудился ты хорошо, потому заслуживаешь хорошего отдыха. Ожидай нас тут и веселись. Мы возвратимся и решим, как дальше с тобой поступить. Может дать тебе легион, а может и два. Станешь полководцем и императору
славу в другом месте воздашь. Отдыхай. Мы выезжаем немедленно.
Пришлось Галлою подчиниться и остаться в Риме до прибытия ихнего.
Слишком долго отсутствуя, Галлой уже разучился. жить в Риме, и все вокруг было для него чужим, словно в этот город он попал случайно, хотя вырос сам здесь и был по-настоящему римлянином.
Ожидать пришлось слишком долго, и в том ожидании Галлой томился, как никогда. Его никто никуда не принуждал и был он по-своему свободен от всего. Даже от самой службы, что проходила под опекой императора и к нему приближенных. Заниматься ему особо было нечем, а потому Галлой прибился к одному дому, где проживали римские танцовщицы, и стал основное время проводить среди них.
Поездка Красса и Помпея слишком уж затянулась, и Галлой стал понемногу нервничать.
Уже надоели ему те самые девицы и невмоготу было смотреть на что-либо еще в том самом Риме.
Не было ему охоты и до каких-то речей
императора, призывающих к новому завоеванию и собирающих в новый поход.
Вскоре Галлой заколебался. Хотел пойти с одним из легионов в поход. Но беспокоила почему-то мысль о Крассе и обещании ожидать его здесь.
Прошло еще время, и Галлой всерьез забеспокоился. От Красса поступили сведения, что он задерживается, его влекут дела по обустройству новой империи.