Имперские войны: Цена Империи. Легион против Империи
Шрифт:
Агилмунд думал, и никто ему не мешал.
– Одохару не понравится, – наконец сказал он.
Ахвизра фыркнул:
– Мы его не зовем!
– Он – рикс, – напомнил родич Коршунова. – И дело опасное. Такое дело только тебе, Аласейа, могло в голову прийти. Это оттого, что удачлив ты безмерно. Помнишь, как мы с тобой на квеманов ходили?
– Помню. А ты помнишь, что тогда именно Одохар вас со мной отправил? Хотя сам на квеманов идти не хотел…
– Да, это верно. Добро, Аласейа. Мы пойдем. И я еще кое-кого из своих возьму…
– Я тоже, –
– Верно говоришь, – согласился Агилмунд. – Жди, Аласейа. Мы – скоро.
Глава восьмая
Спецоперация
Примерно через час спецгруппа в составе четырнадцати человек (шести герулов и восьми готов) была готова. В нее вошли пятеро (кроме Агилмунда и Ахвизры) дружинников, подначальных Агилмунду. И Сигисбарн, которого взяли для выполнения вполне конкретной функции – коней сторожить. Книву (несмотря на его горячее желание) в команду не приняли. Таким образом, вместе со Скубой и Коршуновым, получилось шестнадцать «коммандос».
Скулди прихватил с собой ворох тряпок: при приближении к расположению противника обмотать ноги коням. Скрытность и еще раз скрытность.
Преследовать сарматов, даже в условиях темноты, оказалось нетрудно. Несколько сотен всадников оставили замечательный след. И с расстоянием Скуба тоже не ошибся. Добрались меньше чем за три часа.
Пока Скулди и еще двое герулов «обували» коней, Агилмунд подъехал к Коршунову и поинтересовался, что думает «многоглазый талисман» по поводу благоприятного времени для атаки.
Алексей не сразу сообразил, что его родич имеет в виду. Тогда старший сын Фретилы напомнил: во время достопамятного грабежа квеманов Аласейа руководствовался именно пожеланиями «многоглазого» – и все получилось исключительно удачно. Речь, оказывается, шла о хронометре.
Коршунов поглядел на светящийся циферблат и изрек, что талисман возражений не имеет. Полтретьего ночи – хорошее время.
Последние несколько километров проехали с большой осторожностью: опасались вражеских разъездов. Но – обошлось. Ночь была удачная, безлунная.
Когда из темноты пришел отчетливый запах дыма (заходили, естественно, с подветренной), «коммандос» спешились и разделились на две группы. В авангарде – Скуба (специалист по местности), Агилмунд с Ахвизрой (специалисты по устранению «помех») и Коршунов (специалист по удаче). Алексей предпочел бы уступить эту честь Скулди, искренне полагая, что от герула в случае силовых действий проку будет больше, но спорить не стал. Скулди и Агилмунд буквально за полминуты обсудили порядок взаимодействия. Похоже, им не в первый раз приходилось действовать вместе. Затем авангард двинулся вперед.
Им повезло. Сарматы разбили свой лагерь вне поселка, на высоком берегу. И лошади их паслись здесь же, неподалеку, создавая необходимое количество шума. Дозорные, однако, были выставлены вне пределов лагеря и очень грамотно: в условиях полной темноты ни за что не разглядишь. Их и не разглядели – учуяли. В
Последовало краткое совещание: стоит ли оттащить пленных подальше и допросить? Решили: не стоит. Вдруг их тем временем хватятся?
Так что связанных отволокли шагов на двадцать и оставили. Затем Агилмунд предложил Скубе и Коршунову облачиться в сарматский прикид: «костяную» броню и островерхие шлемы. Трофейный доспех оказался Коршунову длинноват, а плотному борану – тесен. Но мысль была правильная.
Дальше двинулись так: Алексей и Скуба – открыто, во весь рост, Агилмунд и Ахвизра – скрытно, чуть ли не по-пластунски.
Лагерь сарматов выглядел куда более организованным, чем лагерь союзников. На взгляд Коршунова. А вот с охраной дело обстояло неважно. Чужаков никто не опознал.
Шатров в лагере было немного: большинство воинов спали на войлоке, прямо под открытым небом. Кое-где горели костры. Но около них сидели не дозорные, а те, кому не спалось. «Диверсантов» пару раз окликнули. Выручило то, что Скуба прилично знал язык и сумел отболтаться. Коршунов обратил внимание на то, что бодрствующие у костров выглядят мрачновато. А ведь вроде бы не с чего. Победить не победили, но и поражением сарматов результат сегодняшней битвы назвать нельзя. Впрочем, может быть, они по жизни такие смурные. Откуда Алексею знать? Да и не важно. Перед ним стоял вопрос посложнее: как найти черную кошку в темной комнате. При отсутствии уверенности, что она там есть. Ведь это его личное предположение, что сарматы захватили Красного в плен. С тем же успехом они могли прирезать вождя гепидов и выкинуть его в реку.
Скуба тронул Коршунова за руку: полог одного из шатров откинулся. Наружу вышел человек в накинутом на плечи халате. Золотое шитье сверкнуло в отсвете разожженного неподалеку от входа костра.
Человек неторопливо спустился вниз, к реке.
Коршунов и Скуба двинулись вслед за ним. Краем глаза Алексей уловил тень, скользнувшую между чахлых береговых ив. Ахвизра или Агилмунд?
Громкое журчание. Человек в богатом халате, подойдя к самому краю берега, пустил мощную струю прямо в реку. Кусты слева, справа – лохматая ива. Внизу – узкая полоска песка, камыши, илистое дно.
Коршунов и Скуба встали между берегом и шатром, заслонив человека в халате от взглядов тех, кто сидел у костра.
Серая тень метнулась из камышей. Схваченный за ноги, человек потерял равновесие…
Коршунов шумно откашлялся…
И тут сдернутый вниз сармат заорал. Черт!
Коршунов бросился к берегу и увидел, что сармат, голый по пояс (свой роскошный халат он потерял), борется с кем-то… и еще одно тело темнеет на песке. Проклятие!
Не раздумывая, Коршунов спрыгнул вниз и с резким выдохом вставил сармату кулаком в затылок. Тот обмяк.