Имперский вальс
Шрифт:
Пайону быстро стянули руки за спиной, грубо повернули голову и сунули в рот тряпичный шарик. Вот именно этот момент, то, что имелся такой шарик, с завязками, убедил Пайона, что его уработали именно прамерийцы. Вигилы вряд ли бы озаботились специальным кляпом.
Пайон, кося взглядом в сторону дома, увидел, что из дверей вывели еще двоих. Виката, конечно, не стала сопротивляться. Она хоть и была молода, но на голову не больна. Даже здоровяк Тувор, который был почему-то в одних штанах (почему-то? Да опять, наверное, с Викатой развлекались! Вот они вдвоем и вышли!) и тот покорно вышел на улицу
Того пацана, которого они охраняли, Пайон узнал, даже не смотря на мешок, который был надет на его голове. Потому что, когда парня проносили мимо, мужчина увидел его искалеченные ноги, торчащие из грязных штанов.
А потом Пайон еще раз убедился в том, что он все сделал совершенно правильно. Ко входу в дом подогнали обычную крестьянскую телегу и дюжие молодчики, как раз в форме вигилов, стали выносить и складывать трупы.
«И не помог тебе твой ножик, Ранди» – подумал Пайон, увидев Ранди Куона, который всегда носил под рукавом хитрый раскладывающийся кинжал.
Судя по тому, что успел увидеть Пайон, большинство находящихся в доме прамерийцы просто расстреляли из самострелов. Да, это не вигилы, которые все-таки не сразу переводят дело в стрельбу. Агенты, выходит, просто били по всем, кто сразу не сдавался.
– Этих троих в Прамер! – услышал мужчина и у него похолодело в груди. – Пусть там разбираются, что они еще знают!
Антария, честно говоря, открывала дверь с некоторым… Нет, не страхом, с чего ей бояться своих мам и бабушку? Но с определенным беспокойством.
С тех пор, как она была здесь в последний раз ничего не изменилось. Более того, здесь ничего не изменилось с тех пор, как это были покои Данарии Дакветор Эридис Алестис, Первой Императрицы. То есть, как эти помещения занимали Эридис, так они их и занимают.
Антария вошла в небольшую уютную гостиную. На полу здесь был слегка вытертый коричневый ковер. Слева от двери на стене висел гобелен, изображающий битву с маткой в том месте, где сейчас находился замок Абьёрн. А тогда укрепленный полевой лагерь. На гобелене был изображен момент, когда Терон Аассен пробивается к матке. Здесь он был, конечно, нарисован летящим на коне во главе рыцарской конницы, но как знала Антария, на самом деле к матке пробились десятка три орков. Из полутысячного рыцарского корпуса (Рыцарей замка Тэйдэяхан) и такого же количество орков. И Терон Аассен поступил при этом совершенно логично, а именно находился в середине отряда, неся активатор «Небесного Огня»…
Мамы и бабушка обнаружились в креслах, возле окна. Да, кресла стояли именно вокруг большого, до пола, окна и сидящие в них лицезрели вид на двор замка и город за стеной. Это тоже не менялось со времен, когда Даннеран был лишь посадом у замка Тэйдэяхан. По рассказам (в родне, конечно, строго внутри своих такое рассказывали) именно отсюда на двор смотрела Первая Императрица, на тот момент еще только герцог Тэйдэяхан, когда эльфы расстреливали легионеров, прибывших за головами членов Рода Алестис. Действительно, отсюда, из левого крыла дворца Площадь Крови была отлично видна. Но Антария сомневалась, что Данария Эридис Алестис смотрела именно отсюда. Ведь тогда на пути взгляда еще и внутренняя стена имелась.
Справа от кресел и окна имелся небольшой письменный стол, с каменной столешницей на вычурных железных ножках. Подарок Семьи Дартар Данарии Алестис. Подарок символический, так как Род Алестис отдал, а точнее не стал забирать эхугодай, найденный дварфами в проходах гор Дартайр. И теперь шахты Железного Города питаются его энергией.
Слева пространства было побольше, там стоял еще один стол, длинный. Это для завтрака. Семейного. И за этим вот столом и на этих стульях с высокими спинками, сидели все императрицы из рода Эридис, их принцы-консорты, дети, приближенные. Собственно, члены Рода Айтарис и Грестос тоже здесь бывали.
«Насколько вообще правда то, что мы знаем о Тероне Аассене?» – почему-то подумалось Антарии в этот момент.
– Внучка, что ты там замерла, проходи! – добродушно произнесла Лария Эридис, выглянув из-за спинки кресла.
Тари незаметно вдохнула, собираясь с мыслями. И подошла к креслам.
– Бабушка, – поклонилась девушка. – Матушки.
Камила Эридис слегка наморщила лоб, смотря на дочь. Аэталлия Эридис ласково улыбнулась. А Лария Эридис поморщилась, при упоминании своего родственного статуса.
(Напомним, Аэталия Соммус Эридис Алестис (Свойфолен) – родная мать Антарии, рослая женщина, боевая подруга Камилы Эридис… А также ее сродная внебрачная сестра. То есть папа Аэталии – Раэннан Саэталли Эридис. Второе имя не случайно другое, то есть «Соммус», там история… такая, несколько мутная.)
Антария внимательно посмотрела на маму (Аэталию). Женщина прятала левую руку, которая уже почти не работала. Мама в свое время пережила очень тяжелое ранение и левая рука у нее так и не восстановилась, несмотря на усилия целителей.
– Добрый день, – ровно произнесла Тари.
– Смотрю, вам в Академии прямо-таки вбили дисциплину, – усмехнулась Лария Эридис. – Садись, Антария, хватит тянуться.
Тари несколько смутилась. Действительно, она только сейчас заметила, что стоит навытяжку. Девушка аккуратно присела на кресло, не откидываясь на спинку.
– Тебе очень идет эта форма, доченька, – тепло произнесла Аэталия.
– Не могу не согласиться, – улыбнулась Камила Эридис. – Это вы с Юлисой весьма удачно попали.
Антария опять смутилась. Ей и Юлисе постоянно приписывали, что это они придумали форму для учеников. Хотя на самом деле, это был плод коллективных размышлений.
– Это придумывали не только мы, – произнесла тихо Антария.
– Антария, это уже не столь важно, кто, – произнесла Лария Эридис. – Главное – результат.
Антария посмотрела на бабушку.
– Важно, – опять также негромко ответила Тари. – Потому что тот, кто эти идеи выдает, может сделать это снова.
– Ты сейчас говоришь про Аринэля Тайфола, я правильно понимаю? – чуть сощурилась Лария.