Имперский вояж : Из варяг в небо. На мягких лапах между звезд. Чужая война. Тропинка к Млечному Пути

Данильченко Олег Викторович

Снова смена кадра. Поздняя осень, основная часть боевиков покинула деревню, похоже, планируют какую-то операцию, Илья не знает, какую, было бы странно, если б ему об этом сообщили, но это и не важно, важно то, что охраны осталось минимум. Из пленных в деревне лишь Илья и капитан Демьяненко, остальные – кого пристрелили, кто сам свёл счёты с жизнью, кого обменяли либо продали, рабовладельцы… хреновы. Надо дёргать отсюда, другого случая может не представиться. Подкоп в дальнем углу сарая давно готов, зуб от вил с рукоятью из намотанных тряпок тоже. Силёнок только маловато, постоянный голод и побои здоровья не добавляют, только деваться-то некуда, выбор невелик. Либо пробовать бежать, либо ждать, пока копыта отбросишь, ну или ластами щёлкнешь, как ни назови, а результат один.

Ночь,

часовой у сарая мирно похрапывает. Из темноты возникают две тени, одна быстро зажимает рот спящему, вторая резко бьёт остро заточенным зубом от вил ему в сердце. Часовой взбрыкнул напоследок и затих. Собаки молчат, эти тени им знакомы. Ещё бы, рабовладельцам даже собственных собак кормить лень, свалили эту работу на пленных. Илья и кормил, а, как известно, собаки никогда не тронут того, кто их кормит, вот и молчат барбосики. Спасибо им, эти огромные, лохматые животные, способные в одиночку противостоять стае волков, оказались намного человечнее своих хозяев. Две тени подхватывают труп на руки и, пошатываясь, тащат его за сарай. Тяжеленный, падла, в отличие от Ильи с капитаном, он вволю спал, жрал от пуза, да и работой не утруждался.

Разоружив жертву, подбили итоги. Автомат – одна штука. Разгрузка с четырьмя полными магазинами, один подсоединен к автомату, итого пять. Нож, тоже одна штука. Штаны, куртка, ботинки. Всё. Нормально, скоро запасы ещё пополнятся. Капитан будет убирать охрану, он профи в этом, а Илья решил разобраться с домочадцами. Никто не должен уцелеть. Плевать, что там женщины и дети, они ничем не лучше боевиков, сколько издевательств Илья от них вытерпел, со счёту собьешься. Да и какие там дети, мальчишки четырнадцати и пятнадцати лет, это уже волчата, перевоспитывать поздно. Нет жалости, ну ни грамма нет, только ненависть и осталась. Это не люди, это звери, поэтому и руки не дрожат, и совесть не мучает. Зубец от вил выброшен, он своё дело сделал, вместо него парень взял острый кухонный нож, он больше подходит для последующей работы. Работа-то нехитрая, зажал рот рукой, полоснул по горлу, зажал, полоснул, зажал, полоснул. Главное, не шуметь.

Капитан, заметив приготовления напарника, молча положил ему руку на плечо.

– Негоже так, парень, – шепчет. – Мы воины, а не мясники. С женщинами и детьми не воюем.

– Они не заслуживают жизни, они утратили человеческий облик, поддавшись звериному. Нельзя, чтобы такие твари ходили по земле, – в ответ горячо шепчет Илюха в ухо Демьяненко, – им место в аду, вот эти места я и обеспечу. Самые лучшие места.

– Не суди парень, права такого не имеешь. Возьмёшь грех на душу, потом сам себя ненавидеть будешь. Просто поверь моим словам, а поймёшь потом. Лучше сидор собери, нам долго бегать придётся. Как закончишь, никуда не уходи, я быстро.

Скрипнули зубы, желваки вздулись на скулах парня, ярость и злость полыхали в душе, как лесной пожар, но он послушался. Обуздал свою ненависть. Хотя ему хотелось совсем другого, ой как хотелось!

Нет, вы не подумайте, Илья вовсе не испытывал ненависти ко ВСЕМ чеченцам поголовно, он не был националистом нинасколько. Людей он делил на две категории: хорошие и плохие. Национальность при этом для него роли не играла, только поступки. Вот за эти поступки он и хотел взять плату. Но не только слова старшего и более опытного товарища остановили Илью, в какой-то момент ему показалось, что он видит укоризненный взгляд отца. Тогда-то он и понял, что Демьяненко прав, отец тоже бы осудил такой поступок.

Капитан свое дело тоже знает, хоть и ослабевший, но опыт, как говорится, не пропьешь. Когда Илья закончил собирать котомку, тот уже поджидал его во дворе. Двадцать минут тихой резни, и дело кончено. Переодевшись, друзья вооружаются, с этим теперь проблем нет, трофеев в избытке, поэтому, быстро перекусив, друзья по несчастью тихо покидают деревню. А через два часа пошел снег, он сотрёт все следы, то, что доктор прописал. Похоже, Фортуна решила вместо своей упругой попки наконец-то продемонстрировать прелестную грудь… в том смысле, что наконец-таки лицом повернулась.

Часть последняя. Холодно, очень холодно. Илья ползёт по мокрому снегу. Оттепель, блин, в каком месте,

что теплеет – непонятно, но в мокром снегу лежать гораздо холоднее. Хотя лучше на снегу вообще не лежать, дома в постели всяко приятней. Однако вариантов нет, мог бы стоять, стоял бы. Но разбитое колено не дает такой возможности. Так удачно свалили из плена, без особых затруднений, потом месяц осторожно выбирались к своим. Да только госпожа Фортуна снова решила, что мало им приключений, и подсунула группу боевиков, на которую беглецы и нарвались. Короткая перестрелка, несколько трупов среди «чехов», но удалось оторваться, однако боевики тоже не пальцем деланные, сообразили, что противник исчисляется всего в двух экземплярах, а значит, надо догнать и наказать за убитых братьев.

Илья с капитаном за счёт форы во времени вполне успевали выйти к своим, те пяток километров, что они выиграли, давали такую возможность, если поддерживать взятый темп. А куда деваться? Хочешь не хочешь, а беги через не могу, иначе амба. И осталось-то уже всего ничего, каких-то пару десятков Кэмэ, не больше, так нате вам растяжечку, чтобы жизнь мёдом не казалась, а то расслабились, понимаешь. Капитан успел среагировать, толкнул в сторону, сбивая своим телом, но осколками самого посекло сильно. Ну, хоть живой, правда, Илье тоже достался осколочек, чиркнул по колену, вроде и не сильно, да только ноги считай что и нет, вернее, она-то вроде вот, никуда не делась, но толку от неё ноль. А капитан вообще не ходячий, ноги и спину покрошило в фарш, как ещё не отдал богу душу, непонятно, бормочет что-то. Илья уже соображает плохо, сосредоточился только на движении. Толчок здоровой ногой, подтащить капитана, ещё толчок, снова подтащить. Отдышаться и по новой, толчок, подтащить, толчок, подтащить. Главное, не останавливаться.

Однако растяжка не только нанесла вред здоровью, она ещё и сигнал подала, засветила их по полной программе. Так что, хоть и старается Илья, но пушной северный зверёк, похоже, уже на подходе. Илюха прекрасно это понимает и ползёт не просто так, он ползёт к небольшой гряде валунов. Они будут неплохой позицией, здесь всё и закончится. После всего пережитого, он уже не боялся умереть, собирался только жизнь свою продать подороже.

Глава 3

Древняя машина всё ещё была жива, на многие века пережив своих создателей. В незапамятные времена она была одной из многих, что составляли сеть межгалактических транспортных коммуникаций. Канула в веках могучая цивилизация, которой под силу было зажигать и гасить звёзды, а машина всё ещё функционировала. Правда, реактор уже практически выработал свой ресурс, но в накопителях ещё было достаточно энергии, чтобы один раз выполнить ту работу, для которой она и была предназначена. За прошедшие века планета сильно изменилась. Одни материки ушли под воду, другие сдвинулись со своих мест, да и сама планета поменяла угол наклона оси. Бесчисленное количество катаклизмов разного рода прошлись по поверхности земли, кардинально меняя её облик, но машина выжила, корпус её был сильно помят, в некоторых местах имелись трещины, да и местоположение её изменилось, теперь она находилась на четырнадцать метров ниже уровня поверхности. Откуда было знать Илье, что свою позицию он облюбовал аккурат над модулем транспортера, и хоть краем, но попадает в зону захвата сферы отправки. Для активации переноса голосом нужно было произнести название конечной точки маршрута, и Илья его произнес, сам того не зная.

«Чехи» появились раньше, чем предполагал Илюха, он рассчитывал, что час-полтора у него есть, но преследователи появились раньше, буквально минут через двадцать. Видимо, истощение и слабость сказались на скорости беглецов.

«Ну что ж, тем лучше, раньше сядешь, раньше выйдешь», – подумал Илья и перевел флажок предохранителя в положение стрельбы короткими очередями. Преследователей было много, гораздо больше, чем вначале, похоже, прибыло подкрепление. Шли осторожно, понимают, что раз на месте взрыва нет трупов, значит, живые, крови много, значит, раненые и не могли уйти далеко. Да и следы волочения тела видны, хрен ошибёшься. Попросту говоря, не нужно быть математиком, чтобы сложить два и два.