Имя камня
Шрифт:
– Где-то наверняка остановили поезда, и людей выпустили до ближайшей станции, так что я не солгал.
Дастин понял, что продолжать бесполезно – Сардиус не понял. «Может, и надменный козел – тоже маска? Хотя да, она ему подходит идеально»
– Почему они все на меня так смотрят?
– Потому что ты выглядишь, как провинциал и не по-мужски.
– В смысле? – юноша покрылся румянцем гнева.
– В прямом. Я бы сказал, но ты обидчивый. Как ты догадался сделать мелирование? Это отвратительно.
– Отвяжись.
Дастин какое-то время шел молча, пытаясь перебороть в себе негодование. Но его хватило ненадолго.
– То есть, ты хочешь сказать, что и наша администраторша, и эти господа подумали, что я нетрадиционал?
– Знаешь, в современном мире это совершенно нормально.
– Иди к черту!
Дастин нервно сорвал с шеи шарф и скомкал его, убрав во внутренний карман куртки. И вдруг раздался хриплый смех Сардиуса. Юноша остановился, сначала ссутулившись, после закинув голову назад. Просмеявшись, он обернулся к юноше.
– Нет, серьезно? Ты только что избежал смерти в теракте, тебя чуть не поймали за соучастие, а тебя беспокоит, что о тебе подумали, что ты гей?
– Ну мне же надо с этим как-то жить, раз уж я выжил и остался на свободе.
Дастин тоже устало рассмеялся, Сардиус покачал головой, после вдруг хлопнул юношу по плечу и отправился дальше.
Вскоре они выбрались через такой же переход, Сардиус легко сломал магнитный замок каким-то своим приспособлением, и они тут же слились с толпой. Одежда была немного пыльной, обувь серой от грязи. Они вышли на другой станции. Дастин вдруг понял, как рад был просто вдохнуть свежий воздух улицы.
– Какое-то время сейчас будет шумиха и пробки. Предлагаю пересидеть в кафе. Ты ведь так и не купил хот-дог, верно?
Когда Дастин удивленно взглянул на Сардиуса, тот снова усмехнулся. Они зашли в ближайшее кафе. Сардиус достал свой нетбук, вставив в него маленькую флешку и начав что-то печатать, пока Дастин уплетал за обе щеки картошку.
– Что, пишешь отчет?
– Нечто вроде.
– И кто твой информатор?
– Друзья.
– Ух ты, у тебя есть друзья, – съязвил Дастин, но Сардиус не отреагировал, продолжив печатать. Минут через десять он захлопнул крышку и тоже начал есть то, что принесли.
– А что, ты бы правда усыпил меня хлороформом? Мне просто интересно.
– Да.
Дастин надеялся на другой ответ после того, что произошло. Сардиус вздохнул.
– Увы, вопреки распространенному заблуждению, хлороформ нужно держать у лица минут пять, чтобы человека вырубило, и действует он недолго. Им хорошо запугивать, но его действенность оставляет желать лучшего.
Об этом нюансе Дастин не знал. Он лишь натянуто усмехнулся, продолжив есть.
– И часто люди думают, что ты террорист? – спросил он через какое-то время.
– А почему, по-твоему, у меня нет соседей?
– А облавы? Доносы?
– Поэтому я и пытаюсь выжать их до того, как они что-то заподозрят.
– М, поэтому ты включаешь режим невыносимого зануды?
– Боюсь тебя разочаровать, но это не режим, это дефолтная установка.
– А ты, оказывается, умеешь шутить.
В кафе висел маленький телевизор, бармен включил его, увеличив громкость. Дастин поднял к экрану взгляд. Показывали ту самую станцию метро.
– Сегодня на станции метро Свободы произошла неудачная попытка террористического акта при помощи самодельного взрывного устройства. Смертника удалось остановить силами полиции благодаря бдительности пассажиров до того, как был совершен теракт.
– Идиоты… – шепнул Сардиус.
– Подозреваемый задержан, это выходец из Сирии 25 лет…
– Давайте еще скажите, что ответственность на себя взяла группировка…
–…Исламское Государство.
Сардиус нервно что-то выдохнул, проколов вилкой помидор.
– Что? – удивился Дастин.
– Все эти репортажи сочиняют по шаблону на один манер, чтобы успокоить людей и выбрать одного врага. Он не из Сирии, а из Пакистана, и не смертник, иначе бы его не остановили, к тому же ИГИЛ здесь не при чем.
– А кто?
Сардиус поднял взгляд на Дастина, долго посмотрев на него. После отставил тарелку и чуть наклонился вперед, сказав мрачно и тихо:
– А ты не думал, что ИМ это выгодно? Они берут на себя ответственность за любой теракт, удавшийся и нет, и так набирают известность, в мире их все боятся, потому что думают, что они всюду. Хотя это не так. Это миф. Их вовсе нет. Есть какой-то головной штаб, но он далеко и занимается только пропагандой. Дальше все разбивается на крошечные группировки из нескольких фанатиков, которые собираются по подвалам и заброшенным подземкам, чтобы решить, куда ударить. СМИ непростительно льстят этому неудачнику, говоря, что он входит в ряды ИГИЛ и обвиняется в связях с террористами. Этому подростку запудрили мозг обещаниями лучшей жизни, говоря, что он в семье, что его любят, что для этого он должен помочь в священной войне. И запудрили не страшные моджахеды, а такие же фанатики, как он, того же возраста и тех же убеждений. Ничего нет более страшного, чем фанатизм, и неважно, один ты псих, или у тебя есть друзья фанатики. От их количества будет зависеть только ущерб, который они нанесут. Но и один сумасшедший может подорвать себя в центре толпы. Или направить самолет, полный невинных людей, на горы. И для этого не обязательно быть террористом.
Повисла пауза. Вокруг них о чем-то разговаривали, обсуждая произошедшее, поэтому никто их не слушал. Дастин смотрел в глаза Сардиуса. Тот поразительный ледяной огонь, который горел в его взгляде, когда он говорил, просто сковывал. Невозможно было перебить или отвести взгляд.
– Знаешь, твоему пылу позавидует любой фанатик.
– Не отрицаю.
Сардиус пододвинул свою тарелку обратно.
– Откуда ты все это узнал?
– Я же сказал: у меня есть друзья.
– Шанталь?
Сардиус глухо усмехнулся, он больше не смотрел на Дастина, нанизывая на вилку куски мяса.
– Ты с ней так и не переписывался?
– Думаешь, она бы что-то сказала?
– Конечно, нет.
– Но она же журналистка?
– И? Все думают, что журналисты только и делают, что ползают по окопам в горячих точках, занимаются частными расследованиями и после – печатают об этом всю правду из первых уст.
– Она не тот тип?
– Не тот.
– Но ведь как-то она тебе помогает?