Имя ветра
Шрифт:
Ощущение было ужасное, но быстро проходило. К тому времени, как я пришел в себя, Элодин исчез.
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
РУКИ ПРОТИВ МЕНЯ
Симмон и Вилем увели меня в мою комнатку у Анкера, где я упал на кровать и провел восемнадцать часов за дверями сна. Я проснулся на следующий день, чувствуя себя на удивление хорошо — особенно учитывая то, что спал я прямо в одежде, а мочевой пузырь, судя по ощущениям, раздулся до размеров
Удача улыбнулась мне, подарив достаточно времени на еду и ванну, прежде чем меня отыскал один из рассыльных мальчишек Джеймисона. Через полчаса мне следовало явиться в Зал магистров и прокатиться на рогах.
Я и Амброз стояли перед магистерским столом. Он обвинил меня в злоупотреблении магией. В ответ я обвинил его в краже, уничтожении чужой собственности и «поведении, неподобающем члену арканума». После моего предыдущего опыта катания на рогах я ознакомился с «Рерум Кодекс», официальным уставом Университета. Я прочитал его дважды, чтобы получить полное представление о том, как здесь все заведено. А потом выучил его наизусть, как собственные руки.
К сожалению, теперь я точно знал, в какой беде оказался. Обвинение в злоупотреблении было очень серьезным. Если меня посчитают виновным в намеренном причинении вреда Амброзу, меня высекут и исключат из Университета.
Вряд ли кто-нибудь мог усомниться, что я причинил Амброзу вред: он был весь покрыт синяками и прихрамывал. Лоб украшала ослепительно алая ссадина. Рука покоилась на перевязи, но я не сомневался, что эту деталь он присочинил сам.
Кроме того, я не имел ни малейшего представления, что на самом деле произошло. Я не успел ни с кем поговорить, даже не успел поблагодарить Элодина за вчерашнюю помощь в кабинете у Килвина.
Магистры дали высказаться каждому из нас. Амброз демонстрировал наилучшие манеры, то есть говорил очень вежливо, когда вообще говорил. Через некоторое время я начал подозревать, что его медлительность может быть вызвана слишком большой дозой болеутоляющего. Взглянув на его чуть остекленевшие глаза, я предположил лауданум.
— Давайте разбираться с обвинениями по степени их тяжести, — сказал ректор после того, как мы изложили каждый свою сторону.
Магистр Хемме поднял руку, и ректор кивнул ему говорить.
— Прежде чем голосовать, надо объединить обвинения, — сказал Хемме. — Жалобы э'лира Квоута избыточны. Нельзя обвинить студента и в краже, и в уничтожении одной и той же собственности — или одно, или другое.
— Почему вы так считаете, магистр? — вежливо спросил я.
— Кража подразумевает завладение чужой собственностью, — сказал Хемме рассудительным тоном. — Как можно владеть чем-либо, что ты уничтожил? Одно из двух обвинений должно быть снято.
Ректор посмотрел на меня.
— Э'лир Квоут, желаете ли вы
— Нет, сэр.
— Тогда я требую голосования за снятие обвинения в краже, — сказал Хемме.
Ректор ожег его гневным взглядом за высказывание без очереди, потом снова повернулся ко мне.
— Упорствование перед лицом рассудка вряд ли похвально, э'лир, а магистр Хемме привел убедительный аргумент.
— Магистр Хемме привел несостоятельный аргумент, — бесстрастно сообщил я. — Кража подразумевает присвоение чужой собственности. Смешно утверждать, что нельзя уничтожить украденное.
Я увидел, как несколько магистров кивнули, но Хемме стоял на своем.
— Магистр Лоррен, каково наказание за кражу?
— Студенту можно дать не более двух ударов по спине одинарным кнутом, — процитировал Лоррен. — И он обязан вернуть собственность или стоимость собственности плюс штраф в размере одного серебряного таланта.
— А наказание за уничтожение собственности?
— Студент должен оплатить замену или ремонт собственности.
— Видите? — сказал Хемме. — Есть возможность, что ему придется дважды заплатить за одну и ту же лютню. В этом нет справедливости — только двойное наказание за одно и то же.
— Нет, магистр Хемме, — вмешался я. — Это наказание за кражу и за уничтожение собственности. — Ректор бросил на меня тот же взгляд, который раньше получил Хемме, но я продолжал: — Если бы я одолжил ему свою лютню, а он бы разбил ее, это было бы одно дело. Если бы он украл ее, но оставил целой — другое. В данном случае нет ни того ни другого — есть оба.
Ректор постучал костяшками пальцев по столу, утихомиривая нас.
— Я правильно понимаю, что вы не снимете ни одно из обвинений?
— Не сниму.
Хемме поднял руку и получил слово.
— Я предлагаю голосование, чтобы вычеркнуть обвинение в краже.
— Кто за? — устало спросил ректор. Хемме поднял руку, и с ним Брандье, Мандраг и Лоррен. — Пять с половиной против четырех: обвинение остается.
Ректор понесся дальше, не давая никому опомниться.
— Кто находит ре'лара Амброза виновным в уничтожении собственности? — Все подняли руки, кроме Хемме и Брандье. Ректор посмотрел на меня. — Сколько ты заплатил за свою лютню?
— Девять талантов и шесть, — соврал я, зная, что это вполне разумная цена.
Тут Амброз не сдержался:
— Да ладно. Ты десяти талантов в жизни в руках не держал.
Раздраженный, ректор постучал костяшками пальцев по столу, чтобы прекратить это, но тут поднял руку Брандье.
— Ре'лар Амброз поднимает интересный вопрос. Как студент, который пришел к нам нищим, получил такие деньги?
Некоторые из магистров задумчиво посмотрели на меня. Я опустил глаза, будто бы в смущении.