Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона
Шрифт:
Толпа ахнула. Дигвил Деррано стиснул зубы, прижимая к себе жену и детей. Белая молния Дракона вонзилась в кипящую чёрную тучу, пронзила её… и мир сотрясся от вопля.
Дрожали небеса, хрустальные звёздные сферы шли трещинами. Срывались с мест звёзды, пара Гончих-лун сошла с веками неизменных путей.
Тёмное облако медленно рассеивалось, Белый Дракон бешено крутился, словно пытаясь ухватить собственный хвост, и там, на берегу, медленно открывалась величественная, огромная,
И такие же арки открывались сейчас по всему миру – даже на истерзанном Гнилью Смарагде, где последние ноори с ужасом взирали на приближающуюся к земле комету.
Открылись врата и в столице Державы Навсинай, и за морем Мечей, и в Облачном Лесу, и в далёких царствах юга. Сколько их было, этих врат? – никто не смог бы сказать. Тысячи, десятки тысяч.
Исход свершился.
Шли люди и гномы, клоссы и таэнги. Шли аэлвы и сидхи, шли все, кто мог идти. Смешавшись с людьми, шли звери, летели птицы, в воронки врывалась и океанская вода с рыбами и гадами – Семь Зверей не забывали никого и ничего.
Сильному – жить! Простая и яростная истина, такая же простая, как сами жизнь и смерть.
– Вперёд, друзья, – тихо сказал алхимик Ксарбирус. – Время начинать всё заново.
И когда комета, наконец, коснулась истерзанной плоти усталого мира, там уже никого не осталось.
Она больше не дышала. Просто не осталось нужды в дыхании. Пробуждаться, приходить в себя оказалось сущим мучением, сухая кусачая боль сидела в горле, огнём горела грудь, не чувствовались руки и ноги, словно их не стало совсем. Но зрение и слух вернулись.
– Тёрн… – У неё вырвался хрип. – Где ты, Тёрн?
– Здесь я, здесь, – раздалось знакомое. – Куда же нам теперь деться друг от друга…
– Где… где я? Так странно всё…
Перед глазами были внутренности какого-то обширного строения, вроде как храма, если судить по какой-никакой, но роскоши убранства: цветные витражи, многоцветные тканые шпалеры по стенам, причудливые кованые шандалы, где горит пламя, не нуждающееся в топливе.
– Удалось ведь, Тёрн? Скажи, ведь удалось, верно?
– Удалось, – ответил по-прежнему невидимый дхусс. И Алиедора по-прежнему не могла пошевелиться. Смотрела прямо перед собой, даже глаза не двигались.
– Что со мной, Тёрн? Г-где я?..
Дхусс негромко вздохнул:
– Там же, где и я. Ну, посмотри сама, что видишь?
– Церковь какая-то… храм… вроде как Ома-Прокреатора…
– Приглядись получше. Ещё что-нибудь видишь?
– В-вижу… ой, это другой храм, поменьше… люди стоят… кланяются… кому это? На меня смотрят, они что, не видят, что ли? Тёрн, это как, я разом в двух местах?
– Привыкнешь, – покровительственно заметил голос дхусса. – А знаешь, ты хорошо получилась. Прямо как живая, даже лучше.
– П-получилась? – пролепетала Алиедора, окончательно сбитая с толку.
– Сейчас, сейчас. Это пройдёт, ты сможешь осмотреться.
– Да почему ж ты так отвечаешь невпопад, словно тебя в Навсинае допрашивают?!
– Отвечать тут нечего. Только самой смотреть и можно.
Мало-помалу сковавшее оцепенение, чёрная бездна, где утонули все воспоминания, начала отступать. Во всяком случае, теперь Алиедоре подчинялись глаза, или, вернее сказать, это она после отчаянной борьбы всё-таки заставила их подчиниться.
Храм. Да, храм. И прямоугольник могильного камня в середине. Что там? «Святая Алиедора»? «Мира Спасительница»? Что за ерунда?
Семь Зверей, как же больно…
– Я долго ждал, когда это случится, – сказал голос Тёрна. Тёрна, а не Белого Дракона. – Когда ты проснёшься.
– Когда я проснусь? – пролепетала она.
– Да. Когда вера всех спасшихся вернёт тебя обратно. Сюда, в храмы, в твой новый дом.
– А почему посередине…
– Твоя могила, Алли.
– Моя… могила?
– Ты умерла на берегу моря Тысячи Бухт, точно так же, как и я умер на развалинах башни Затмений. Я стал Драконом, ты – Гидрой. И… я убил тебя. Восьмой Зверь обрёл сердце, стал уязвим. Мой враг расточился, распался, и врата открылись. Люди покинули Райлег, все, кто только мог.
– А кто не смог?
– Скорее не захотел. Такие тоже нашлись.
– И где ж мы сейчас?
– На демоническом плане. Родина моего доброго друга мэтра Кройона. Тяжело, но мы наступаем.
Мы наступаем…
– Мы теперь вместе, – негромко сказал Тёрн. – Погоди, ты привыкнешь. И наверное, по-другому случиться и не могло. Я – Белый Дракон, ну, а ты – Спасительница всех живых.
– Откуда они узнали?!
– Я рассказал, – скромно уронил Тёрн.
– Ты-ы?
– Конечно. Долги уплачены, доньята. А нам теперь только и осталось, что засучить рукава и работать. Отдыхать… гм, отдыхать после Великой Весны станем.
И они оба рассмеялись.
Эпилог
Сир и благородный дон Дигвил Деррано – первый король Нового Долье, раскинувшегося на обширном летающем архипелаге как раз посредине меж ледяными водопадами и огненным смерчем, так что вышло не слишком холодно и не слишком жарко, а в самый раз, – вошёл в храм. Здесь ещё пахло краской, свежей известью, молодым камнем, строители только-только закончили работу. На стенах уже висели образа, но алтарное убранство ещё не всё поспело. Храм вышел на славу, и не сказать, что строили его не на твёрдой земле оставшегося – и сгинувшего – родного мира, но на зыбких летающих островах тверди, на плане, где отродясь хозяйничали демоны, откуда они, случалось, прорывались на его, Дигвила, родной Лист…