Инь, янь и всякая дрянь
Шрифт:
Глава 35
Оксана вдохновенно готовит спектакль. Место «убийства» она выбирает тщательно, ведь нужно обставить все без сучка и задоринки, ей не нужны лишние глаза и уши. Любая съемная квартира предполагает хозяина, отправиться в гостиницу, где люди платят за комнаты по часам, тоже не вариант – там портье, горничные, постояльцы. И тут Оксана вспоминает про сарай на территории дома престарелых. В свое время она хорошо изучила заброшенный парк и теперь понимает: лучшего места для задуманного ею спектакля не найти, про избушку у забора давным-давно все забыли, вероятность того, что туда кто-то случайно заглянет, практически
Определившись с помещением, мстительница принимается решать другие проблемы. Например, где ей спрятаться самой. Оксана Бондаренко ведь должна исчезнуть.
Вообще-то у Елены Фрол есть своя квартира, но, задумав превратиться в Оксану Бондаренко, вдова Константина распустила по соседям слух, мол, она уезжает работать за границу, а жилье решила сдать в аренду. И на самом деле пустила в дом тихую семейную пару. Наверное, этот шаг был ошибкой, следовало просто запереть квартиру, подумать, что она может пригодиться в качестве убежища. Но оплошность уже совершена.
Поселиться у брата опасно, затаиться нужно не менее чем на полгода, чтобы правоохранительные органы поверили в похищение Оксаны, убедить их: ее муж участвовал в преступлении. Федор сначала должен испытать шок, увидев сцену убийства, а потом на его нервную систему обрушится новый удар – допросы в милиции. И вот тогда, если учесть, что парень давно уже пьет вместо лекарства обычные витамины, после сильной моральной встряски в тихом Федоре Бондаренко непременно проснется Михаил Крюков. А уж Оксана постарается, чтобы у милиции оказались на руках все необходимые сведения. Так куда же забиться «жертве»?
Некоторое время Оксана пребывает в растерянности, но потом ее осеняет: за забором дома престарелых находится поселок «Лучшие времена». Серафима Лебедева, болтая с Еленой Фрол, рассказала ей о «деревне», где живут люди, решившие отказаться от благ цивилизации. Старушка считала обитателей «Лучших времен» ненормальными и, смеясь, говорила новой приятельнице:
– Нет, ты только подумай: у них нет ни света, ни газа, ни телефона, ни телевизора! И людям нравится! Я у них, конечно, не бывала, но медсестры рассказывали. Говорят, дома за бешеные деньги сдают, и там как в тюрьме: посторонним не войти, постояльцам не выйти.
На самом деле в «Лучших временах» совсем другие порядки, Серафима просто передавала сплетни. Но Оксана, вспомнив беседу с Лебедевой, решила: «русская деревня» – идеальное место для того, чтобы залечь на дно.
Она находит в Интернете координаты поселка, связывается с администрацией и в конце концов отыскивает рекомендателя, который звонит управляющему Куприянову. А тот сообщает Оксане:
– Есть одна свободная изба, «Владимир», можете на нее посмотреть…
Небольшое пояснение. Поиск подходов к «Лучшим временам» Оксана вела на службе. Как только ее коллеги табуном отправлялись в столовую, она начинала звонить по телефону или шарить в Интернете. Оксана очень предусмотрительна, бумажку с адресом сайта, телефоном и именем «Владимир» хранила в рабочем столе, приклеив в укромном месте. Я абсолютно случайно наткнулась на листок. Кстати, если бы он просто валялся среди мелочей в столе, я не обратила бы на него внимания, но, тщательно законспирированный, он вызвал у меня удивление. Оксана допустила промах: покидая в последний раз бухгалтерию, ей следовало его уничтожить. Видимо, она просто забыла о спрятанной «шпаргалке».
Теперь обратимся к тому дню, когда Оксана поехала в поселок. Ее в деревне встречает Домна, показывает избу,
В момент беседы с Домной в избу входит Устя, и Бондаренко напрягается. Она понимает, что где-то уже видела эту девушку в платке и дурацкой одежде. Но в каком месте они встречались? Устинья очень колоритна внешне, в наше время молодые женщины так не выглядят.
Оксана говорит Домне, что подумает по поводу снятия избы, и едет домой, а по дороге никак не может избавиться от мысли об Усте. Ну почему ей показалось лицо девушки знакомым?
Через день Оксану осеняет. Она звонит Леше, просит его достать из тайника документы, собранные частным детективом, пересекается с братом в метро, прямо в подземке просматривает фото и вскрикивает:
– Точно! У меня, как у всех финансовых работников, идеальная зрительная память. На снимке был запечатлен Федор возле входа в «Вир», а из здания ему навстречу идут Домна и Устя! (Мать, правда, почти загородила Федора.)
В голове у Оксаны моментально складывается логическая цепочка: Крюков убийца – ему ввели лекарство, он стал умственно неполноценным и работает в «Вире». Устинья – женщина-даун, она выходит из «Вира»…
Для далеко идущих выводов материала маловато, но тем не менее Оксана мчится в «Лучшие времена» и говорит Домне:
– Я знаю все! Ваша дочь преступница, незаконным образом покинувшая зону. Либо помогаете мне, либо я рассказываю о вашей тайне в милиции.
Бондаренко блефует, у нее на руках нет никаких доказательств, а одни домыслы, но Домна пугается и лепечет:
– Я сделаю все, что ты хочешь, только не выдавай нас…
Произнося последнюю фразу, я вскочила и стала расхаживать по комнате, не обращая внимания на недовольное покашливание Гри. Муж явно хотел дать мне понять, что нужно спокойно сидеть на месте, но меня толкало в спину воодушевление, и я продолжала рассказывать о своем расследовании.
– Самое интересное, что при первой встрече с Домной я испытала некий дискомфорт. Женщина, изображавшая патриархальную крестьянку, но очень похожая на бывшую учительницу, на мой вопрос: «До которого часа пускают в поселок?» ответила: «Тут не тюрьма, время для возвращения не ограничивают, продукты не взвешивают, сигареты не режут и день свиданий не назначают». Помнится, я удивилась, но не стала разбираться, в чем дело, а зря. Потому что, слегка подумав, еще тогда могла задать себе вопрос: откуда Домна знает, что передачу для заключенных взвешивают, табачные изделия ломают, а свидания происходят по строго определенным дням? Такие сведения известны только зэкам и их родственникам! Но я проигнорировала этот эпизод и совершила ошибку.
– Надо всегда принимать в расчет собственную интуицию, – пробормотал Гри.
– Чувство задницы, – высказалась грубиянка Марта, – лично меня оно ни разу не подвело.
– Посыпать голову пеплом будешь потом, – остановил разговорившихся подчиненных Чеслав, глядя на меня, – отчет не дневник, который пишут для психотерапевта. Оставь за бортом эмоции, сообщай факты.
Я кивнула:
– Йес, босс! Докладываю по сути, без розовых соплей. Договорившись с Домной, Оксана приступает к завершающей фазе операции. Утром она как ни в чем не бывало приходит на работу. Бондаренко знает: домой она не вернется, в сарае уже выкрашена стена, с потолка свисает мощная электролампа и стоит стул, украденный из кафе.