Иначе не выжить
Шрифт:
Пит за все время его рассказа не проронил ни слова, а только покусывал кончик шариковой ручки, как двоечник на задней парте.
– Сегодня вроде полегчало, правда, иногда тошнит. Жена не выпускала из дома, но я ведь не могу без доклада, – жаловался Беспалый, время от времени проверяя, не съехала ли повязка.
Чтобы не пугать граждан своим видом, он прибег к помощи старой клетчатой кепки, которая покоилась теперь на колене. И оделся он сегодня по-простому: джинсы, черная водолазка и стройотрядовская штормовка студента-юриста. При беглом взгляде на следователя можно было подумать,
– Ты на чем приехал ко мне? – спросил Криворотый.
– На метро. Управлять машиной в таком состоянии – гиблое дело! Я возьму завтра больничный…
– Это значит, что дело передадут кому-нибудь другому?
Пал Палыч помял в руках кепку, а потом утвердительно кивнул. На лице его читалось вечное: «Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно…»
Пит неожиданно резко соскочил со своего кресла и запустил шариковой ручкой в перевязанную голову, так что Беспалый едва успел увернуться.
– Тварь! Тварь! Трусливая ментовская тварь! – орал Пит, бегая по кабинету и брызгая слюной. – Больничный захотел? А гроб с музыкой не хочешь? Я тебе могу устроить по знакомству! Поликарп иногда делает исключения для таких поганых мусоров, как ты! Жена его из дома не выпускает! Герой! – Он снова плюхнулся в кресло и, немного отдышавшись, сказал тихо и вкрадчиво:
– Ты сегодня же приведешь ко мне этого Потапыча или как его там? Я дам тебе в помощь парочку нехилых ребятишек. Но если ты завтра будешь опять с пустыми руками – пеняй на себя! И чтобы Карпиди ничего не пронюхал! Смотри в оба: он может посадить тебе на хвост своих людей. И вообще постарайся на его территории действовать бесшумно. Я еще не успел соскучиться по его свиному рылу!
После такого страстного монолога Криворотый нажал клавишу селектора и назвал секретарше две не слишком ласкающие ухо клички. Через минуту-другую два здоровенных лба, одетых почему-то по-спортивному, будто их отвлекли от утренней зарядки, появились на пороге кабинета.
Он в двух словах объяснил им их задачу и благословил на дорожку. Парни подхватили еле переставляющего ноги следователя и вывели вон. Босс проследил из окна, как они бережно усадили Беспалого на заднее сиденье белой «Волги» и тронулись в путь.
– Главное, чтобы черепушка в нужный момент его не подвела! – произнес он вслух и скривил рот.
– Петр Николасвич! – окликнула босса секретарша, женщина средних лет, тем не менее постриженная под мальчика, предпочитающая блузкам и юбкам топ и бриджи, а туфлям и босоножкам – кроссовки и спортивные тапочки. Именно благодаря спортивным тапочкам Пит не услышал, как она вошла, и вздрогнул при звуке ее зычного голоса.
– Черт бы вас побрал! – выругался он. – Вечно подкрадываетесь, как мышь!
Сравнение было неудачным, потому что секретарша, несмотря на то, что ей хотелось казаться мальчиком, была весьма внушительных габаритов. Она даже не поморщилась, получив от босса очередную порцию грубости, будто эту порцию ей выдали по ошибке.
– К вам посетитель, – сообщила она.
– Я никого не хочу видеть! – отрезал Пит, но в следующую минуту
– Это Хлюст, – романтично прошептала женщина.
– Пусть войдет! – дал «добро» начальник. Когда в кабинет проскользнул робкого вида человечек в помятом пиджаке, с зеленоватым лицом, на котором выделялись только рыжие усы и два больших зуба, торчащих над нижней губой, Пит не удостоил его даже взглядом, стоя во время разговора к нему спиной.
– Ну? – дал он человечку понять, что пора приступать к делу, сам же занялся кормлением рыбок в аквариуме.
– Балуев был вчера у нее, – с ходу выпалил Хлюст.
– В котором часу?
– В час дня. Пробыл недолго, не больше полутора часов. Вышел, как мне показалось, не в себе. Отпустил машину. Пошел пешком, даже не сел на трамвай.
– Так. Голубки, кажется, в ссоре, – оценил сообщение Пит. – Что было дальше?
– Дальше она ходила по продуктовым магазинам, делала покупки. Вечером на своей машине покатила в аэропорт.
– Это еще зачем? – удивился босс.
– Она встречала там женщину лет пятидесяти-шестидесяти, похожую на иностранку, прибывшую московским рейсом.
– Выяснил, кто такая?
– Пока нет, но сдается мне, что это ейная мамаша.
– Почему тебе так сдается?
– Схожи лицом и походкой.
– Наблюдательный! – усмехнулся Пит. – И все-таки я хочу точно знать.
– К вечеру добуду необходимые сведения, – пообещал Хлюст.
– Ладушки, – потер ладонь о ладонь Петр Николасвич, стряхивая в аквариум остатки корма.
– Куда едем, начальник? – спросил следователя один из нехилых ребятишек, когда они покинули площадку бывшего детского садика.
Пал Палыч заглянул в свой блокнот и назвал им домашний адрес директора зоомагазина Сергея Демшина.
Он, конечно, наврал Питу про жену. Жене давно наплевать на него. Она даже не поинтересовалась вчера, что у мужа с головой, только усмехнулась, стерва, и выдала крылатую фразу: «Бандитская пуля!» Жену он приплел для убедительности, потому что в самом деле хреново себя чувствует. Утром долго не мог встать с постели – голова кружилась, тошнило. Какой теперь из него сыщик? К одиннадцати часам, более или менее оклемавшись, вспомнил, что назначил сегодня составление фоторобота. Конечно, на то, что Серафимыч явится в управление, он не рассчитывал. Правда, старикан произвел на следователя впечатление сумасшедшего, которому не досталось места в дурдоме в связи с перенасыщенностью. Такой вполне может добросовестно поучаствовать в поимке преступницы, забыв о вчерашней своей минутной горячности.
Каково же было удивление Пал Палыча, когда дежурный из управления сообщил ему, что на составление фоторобота никто не пришел. Руки сразу опустились. Особого рвения к этому делу он и так не испытывал, а после вчерашнего инцидента вовсе охладел. Он тут же позвонил Питу и сказал, что выведен из строя. Но этот изверг приказал ему тотчас же прибыть и отчитаться…
Мысли следователя были прерваны заинтересовавшим его разговором охранников. Они мчались по одной из центральных улиц города, когда кто-то из нехилых ребятишек ткнул пальцем в окно.