Иначе не выжить
Шрифт:
– Что-о-о? – пропел Мишкольц. – Иначе не выжить? Да этим вообще можно все оправдать! С такой песней легче маршируется. Гена! С такой песней входят в дом с автоматами! – ткнул он пальцем в погасший экран телевизора.
– Мы на самом деле далеко не уедем с таким чистоплюйством, – пробормотал Балуев. – А Пит готовится к войне.
– С чего ты взял?
Но Геннадию не пришлось объясняться. В это время открылась дверь кабинета.
– Я, кажется, уснул… – Федор напоминал сомнамбулу, которого
Серебристый «крайслер» обгонял ветер. Ветер пел заунывную песню. А на душе было и горько и радостно. И непонятно, чего больше: радости, горечи, свежих мыслей или терпких воспоминаний. Опасность вроде миновала. И для этого не приложено никаких стараний. Все пущено на самотек, а самотек перекрыли плотиной. А рухнет плотина, что тогда? Впервые Саня зашел в тупик, хоть его серебристый «крайслер» и обгонял ветер, хоть шоссе и обступали бескрайние леса, хоть грудь и распирало от полузабытого чувства.
Утром его разбудил телефонный звонок, точь-в-точь как тогда, после юбилея. И рядом снова лежала она. И снова пропела «Телефо-он!» и натянула на голову одеяло. И он подумал, что до сих пор не знает ее имени. И еще подумал, что это наверняка звонит Петька. И не ошибся.
– Спишь, герой? А у меня сногсшибательные новости!
– Овчинников воскрес?
– Грубо шутишь, Саня. За такое можно и по шее схлопотать!
– По шее так по шее! Что у тебя за новости?
– Курочка попалась! Сидит в клетке, кудахчет!
– Выражайся ясней! Я не Штирлиц, паролей не понимаю!
– Ты, Саня, болван безмозглый! Я девку поймал! Понимаешь? Девку! Дочь Овчинникова! Так что можешь сказать своему «папе», чтобы спал спокойно! И сам разумеется, спокойно спи!
– Поспишь тут с тобой! Ни свет ни заря будишь! Ты, Петя, вот что… – Шаталин тяжело вздохнул, посмотрел на нелепый бугорок под одеялом и предложил:
– Выпустил бы на свободу курочку…
– Ты что, сегодня ночью со своей деревянной лестницы нае..ся?! – загоготал Пит.
Этот смех стоял у него в ушах всю дорогу вместе с заунывной песней ветра…
На часах было десять. Бугорок под одеялом не шевелился.
Он набрал телефон канцелярии мэра, чтобы договориться об аудиенции. Он решился на рискованный шаг.
– Господин Шаталин? – переспросил приятный мужской голос, будто он говорил с диктором радио. – Господин мэр отдыхает в своем загородном доме. Он оставил для вас информацию. Как кратчайшим путем добраться до его дачи…
– Спасибо. Я знаю. – Бросил трубку на рычаг и в сердцах воскликнул:
– Свинья! Грязная свинья! Бугорок под одеялом наконец зашевелился. Саня набрал максимальную скорость. Пусть только попробуют его остановить! Лучше бы он уехал до того, как она проснется. А что бы изменилось? Они оба
– Знаешь, твою подругу поймали, – сразу ошарашил ее, как только она открыла глаза. – Пит вынюхал. Мусор, который вчера с ним был, мне тоже не понравился. Носом землю роет.
– Не-е-ет! – заорала она истошно, уткнулась в подушку лицом и затряслась всем телом, словно ее било током.
– Ну, что ты… ну, давай без истерик, – уговаривал Саня, будто она могла его слышать.
– Это все из-за меня! Я не должна была ее бросать! Я не должна была убивать Серафимыча! Это все из-за тебя! Ты – убийца! Ты!
– Я разве отрицаю? – Тут он допустил оплошность, заключив ее в объятия.
Она была не в том состоянии, чтобы позволить подобное обращение.
– Гад! Сволочь! Ублюдок!
Набросилась на него с кулаками. Она не разбирала, куда бьет: в лицо – так в лицо, в печенку – так в печенку! Он не оказывал ей сопротивления, только увертывался, как хороший боксер. Она мазала и от этого еще больше возбуждалась.
– Тебя убить мало! Тебя на кол! На кол посадить! Она загнала все-таки его в угол, пнула в пах и ткнула уже обессилевшим кулаком в грудь. Шаталин подхватил ее под локотки и, словно подушку, бросил обратно на кровать.
Она завизжала, зарылась в одеяло, успокоилась.
– Прости, миленький… Прости, любимый мой, прости идиотку!.. – шептала его губам и вновь растворялась в нем, чтобы забыться, чтобы не думать, чтобы лететь…
Куда лететь? Кругом тупик, куда ни лети! И «крайс-лер» уже не поможет!
Ничто и никто не поможет…
Во время разговора с Питом в гостиной на него снизошло озарение. Он вспомнил Витяя. Последнюю беседу с ним на кухне за бутылкой пива. Витяй рассекретил свою миссию – следил несколько дней за домом Овчинникова. Вытащил из почтового ящика письмо. Из письма он узнал, что дочь председателя зовут Настей. Конечно же, Саня всегда помнил об этом письме и упомянул его в разговоре с Питом. И тут он понял, что письмо не упало с неба. У письма был автор – девочка, подруга Насти, ее ровесница. Эта девочка тоже выросла. Эта девочка… Эта девочка лежит у него в кровати. «Подарок». Подарок судьбы.
– Может, ты все-таки скажешь, как тебя зовут?
– Не помню.
– Не ври!
– Зови меня просто «девка». Это будет правильно.
– Нет. Я всю жизнь только и делал, что спал с девками. Ты на них не похожа. Ты другая.
– Какая?
– Необыкновенная!
– Неужели влюбился?
– А ты? Разве нет?
– Разве да!
– Я должен хоть что-нибудь знать о тебе.
– Чтобы жениться? Я не собираюсь за тебя замуж.
– При чем тут это? Ведь ты обо мне знаешь все или почти все. Мы должны быть на равных.