Иная Богемия
Шрифт:
Усилием прогнав воспоминания, Карл схватил его за горло, с ненавистью к себе отмечая, что рад приезду Вильгельма, и не только потому, что может отомстить за старые обиды. Карл скривился и швырнул старого друга через весь зал. Вильгельм, и не думая затормозить падение, влетел в стену и с грохотом рухнул наземь, кашляя кровью.
– Разве так встречают лучшего друга? – проворчал он.
Размытой тенью Карл оказался рядом и рывком поднял Вильгельма за грудки, а затем с силой впечатал кулак ему в челюсть, Баварский покачнулся, по-прежнему не предпринимая попыток ответить.
– Вацлав, хватит! –
Бывший король заставил себя остановиться. Разжал пальцы, и улыбающийся разбитыми губами Вильгельм сполз по стенке на пол. Роули все это время полулежал на барной стойке, точно огромный кот, и, подперев голову рукой, с интересом наблюдал за избиением. Карл посмотрел вверх, и несколько любопытных посетителей тут же скрылись из виду на втором этаже.
– Похоже, чувство юмора ты оставил в могиле, мой друг, – кашляя, прохрипел Вильгельм.
Он, пошатываясь, встал. Смахнул капли крови с лица, при этом пристально следя за Карлом. А тот вытер руки предложенным Яном платком и бросил короткое:
– Ненавижу тебя.
Роули улыбнулся и крикнул на весь зал:
– Бар закрывается. Все на выход.
– Я еще зайду, – пообещал Люксембургский демону и пошел к дверям, более не обращая внимания на Вильгельма.
Когда они прошли две улицы и Воганька уже дважды преувеличенно громко вздохнул, Карл бросил на ходу:
– Говори.
– Пан Карл, Вильгельм мерзавец, но полезный. Кто, как не он, был за завесой все эти годы. Он знает расстановку сил в упырском сообществе, может выступить в переговорах…
– Не смеши меня. Вильгельм нарушил главное правило всех упырей: не обращать королей. Кто станет его слушать?
– Знаю. Однако он до сих пор жив, значит, сумел избежать наказания, верно?
Карл прекрасно понимал, что Вильгельм должен быть на его стороне. С ним он будет сильнее, но злость и чувство, что его предали, мешали даже допустить мысль, чтобы вернуться в абсентерию. Единственное хорошее, что с ним случилось после вылазки в бар: благодаря гневу и драке желание серы на время покинуло его голову.
– И постарайтесь забыть о сере. Сейчас, как никогда, вам нужно быть сильным.
С неба упали первые капли дождя. С каждой секундой поток становился сильнее, грозясь перейти в ливень. Карл остановился и запрокинул голову, подставляя лицо небесной воде. Воспоминания прошлой жизни, его правление, битвы, переживания – все смывалось дождем. Пришло время попробовать новую жизнь без регалий. Карл с сожалением подумал, что это будет жизнь упыря, хотя, глядя на Яна, он бы не сказал, что слуга сожалеет о вампиризме в своих венах.
Воганька молча ждал, задумчиво улыбаясь каким-то своим мыслям. Карл смахнул воду с волос и зашагал дальше. Узкие улицы пустовали, дождь распугал даже ночных гуляк. Мокрая брусчатка блестела драгоценными камнями в свете фонарей. В окнах повсюду горел свет, и для Карла электричество казалось самым великим чудом.
Сзади послышался шум подъезжающей машины, вынудивший сойти с дороги на узкий тротуар. Авто проехало и резко затормозило в нескольких шагах от Карла. Открылась дверь, и из машины вышел Вильгельм с разбитым, еще не зажившим лицом. Он заступил Карлу дорогу, так пристально рассматривая его, словно видел впервые. Пелена дождя, казалось, отрезала их от всего остального мира. Карл засунул руки в карманы, сдерживаясь, чтобы еще раз не врезать Вильгельму.
– Я знаю, что тебе нужна помощь. Слухи уже растеклись ядом по городу. Ты можешь ненавидеть меня и дальше, но позволь остаться.
Карл молчал, наклонив голову и избегая смотреть на Вильгельма. Затем обернулся на Яна и кивком показал, чтобы он оставил их. После этого смерил взглядом Баварского, морщась от решения, которое уже принял. Надежда в серых глазах Вильгельма тлела, как огарок свечи. Карл обошел его и повернул к синей машине, остановившись у пассажирской двери.
Ян махнул рукой на прощание и зашагал в сторону Страговского монастыря. Вильгельм так же молча приблизился к машине и распахнул для Карла дверь. Устраиваясь в более тесный, чем у авто Воганьки, салон, Карл заметил, как на губах Вильгельма мелькнула улыбка.
Глава 6
Buh, cest, vlast. [27]
Бог, честь, власть.
«Пражский трдельник»
«Ваш покорный слуга получил огромное количество вопросов от жителей Моравии.
Спустя сутки после появления необъяснимой разграничивающей полосы на Мораве фермеры заявили о падеже скота. Тридцать коров были обескровлены. На место приглашена ветеринарная служба, чтобы выяснить причины. Судя по информации от моравцев, можно исключить нападение волков или других хищников.
27
Девиз рода Кинских.
Возможно, это какая-то болезнь.
Ваш Эл Вода».
Графиня Анета Кинских
Энн неслась по лесу так легко, точно и не касалась земли. Темные, малахитового цвета ветви елей задевали кожу, словно приветствовали давно потерянное дитя. Пряно пахло хвоей и розмарином.
Бег, который она всю жизнь не любила, сейчас стал таким же простым, как дыхание. Чем дальше неслась Энн, тем гуще росли деревья. Она приближалась к чаще, где ее кто-то ждал. Она знала это: сердце взволнованно билось перед встречей. Энн слышала свое частое дыхание. Над верхушками деревьев пролетела, громко ухая, сова.
Земля резко пошла под уклон. Кинских не испугавшись спускалась в лощину. Она замедлилась, чувствуя, что уже почти добралась. Развела руками плотно сомкнутые пушистые ветви елей и вышла на поляну. Там стояла белесая дымка, которая рисовала вокруг Энн цифру восемь. Зазвучали глухие удары барабанов.
«Бум! Бум-бум! Бум-бум! Бум!»
Первобытная мелодия, казалось, слилась со стуком сердца, вызывая благоговейные мурашки. Энн сделала несколько шагов к самому центру и наконец увидела ее. Женщину.