Иная суть
Шрифт:
В день окончания работ на стояночной площадке космодрома, я проснулся довольно рано. Мне очень не терпелось узнать, что же установили на моём корабле-красавце. Посетив санузел и приняв душ, я поцеловал безмятежно спящую Ярославну, оделся и пошёл на кухню завтракать.
Как оказалось, не один я так рано проснулся. На кухне вовсю хозяйничали Ариэла и Русинка. Они готовили пищу для всего нашего коллектива, а также для кошачьих семейств. Увидев меня, Русинка быстро приготовила мне не только плотный завтрак, но ещё и собрала бутербродов с собой, чтобы я мог спокойно перекусить на космодроме.
Прибыв на место постоянной стоянки, я увидел довольно необычную картину. Недалеко от моего корабля, который на мой взгляд никак внешне не изменился, стояли Демид Ярославич и компания альбиносов. Отец Демидыча о чём-то увлечённо разговаривал с Рашем Денксом, командиром отдельной поисковой группы мира Белрос. Странность и необычность была в том, что я никогда не замечал за отцом Ивана Демидыча какого-либо внимания или интереса к космической технике.
Когда я подошёл поближе к беседующим, то понял, в чём ещё была необычность увиденного. Она состояла в самом факте разговора, который происходил не на языках Джоре или Арконы, а на языке «снежных людей». Мне в тот момент было доподлинно известно, что Эмилия никогда не заливала Демиду Ярославичу языковой мнемомодуль Зурнов, однако они всё же общались на этом языке и прекрасно понимали друг друга. Заметив меня, отец Ивана сразу замолчал, а я в свою очередь обратился ко всем присутствующим:
— Всем доброго утра. О чём интересном беседу ведёте? Обновления моего кораблика обсуждаете?
— И вам доброго утра, Станислав Иваныч, — за весь коллектив присутствующих поздоровался со мной Раш Денкс. — Мы не обсуждали ваш корабль. У нас была совершенно другая тема для беседы. Уважаемый Демид Ярославич рассказывал нам о встречах с моим отцом, во времена своей юности.
— Тогда мне становится понятно, почему он был таким задумчивым у меня за столом, после того, как увидал вас на улицах Старгарда.
— Скажите, Станислав Иваныч, а разве Демид Ярославич не рассказывал вам об его встречах с моим отцом? — удивлённо спросил меня Денкс. — Ведь эти события произошли уже очень давно, ещё в Запретном мире.
— Понимаете, Раш, у меня очень много дел и забот, как в Звёздной Федерации, так и за её пределами. Мне постоянно приходится перемещаться между звёздными системами по всему космическому пространству, а Демид Ярославич у нас домосед, и больше времени проводит на поверхности планеты занимаясь садово-огородническими делами, поэтому у нас с ним ещё не было времени, чтобы присесть, отдохнуть и пообщаться по душам.
Я заметил как отец Ивана облегчённо вздохнул услышав мои слова. Было видно, что он не ожидал такого окончания задушевной беседы с альбиносами, и то, что командир отдельной поисковой группы Зурнов расскажет мне, об его встречах с отцом Раша на Земле.
— Но ведь это же только сейчас у вас такая сильная занятость, Станислав Иваныч. Насколько мне известно от Главы городского Совета, уважаемого Лесиниэля, вы и Демид Ярославич раньше жили на одной планете в Запретном мире.
— Это действительно так, Раш. Вот только во время жизни в Запретном мире я находился на постоянной военной службе, и наши пути с Демидом Ярославичем никогда не пересекались. Мы
— Я не понимаю вас, Станислав Иваныч. Вы говорите, что Демид Ярославич был смертельно болен, но я вижу перед собой довольно крепкого мужчину с прекрасным здоровьем. Вы можете мне сказать, что у него была за смертельная болезнь?
— Вообще-то эта смертельная болезнь называется «старость».
— Как? — удивился Раш.
— Старость.
— Но вы же выглядите как довольно молодые люди.
— Это всё результат прохождения курса омоложения. Поэтому вы не ослышались, Раш, когда я сказал про старость. Планета в Запретном мире, на которой жили мы с Демидом Ярославичем, неоднократно попадала под излучатели спармса внешников, из-за этого продолжительность жизни на ней довольно сильно сократилась. Там сейчас редко кто доживает до столетнего юбилея, а многие умирают ещё в молодом возрасте. К моменту покидания этой планеты мы с ним были уже почтенными стариками, которым оставалось жить совсем немного, несколько месяцев, не больше.
— Как же вам удалось вылечиться и выжить в таком мире?
— Моей супруге удалось создать препарат, на основе местных лекарственных трав, который полностью снимает все вредные последствия от излучения спармса, а дальше всё было просто. Полное восстановление в капсуле регенерации и последующее лечение в медицинской капсуле, а дальше, прохождение курса омоложения.
— Прошу извинить меня, Станислав Иваныч. Я вижу для вас эта тема весьма болезненна и не очень приятна для воспоминаний, — деликатно произнёс Денкс.
— Ваши извинения приняты, Раш. Вы только не переживайте очень сильно. На той планете в Запретном мире к этой теме относятся по-философски, даже шутливую поговорку придумали: «Жизнь, это такая болезнь, от которой все поголовно умирают».
— Мне странно слышать такую поговорку. Никогда не думал, чтобы где-то воспринимали жизнь, как болезнь. Ведь появление любой разумной жизни, мы всегда считали чудом. Неужели медики на вашей планете в Запретном мире, тоже относятся к жизни как к болезни?
— Насчёт мнения земных медиков, я вам ничего сказать не могу, так как не общался с ними на эту тему. Но тот факт, что они зачавшим ребёнка женщинам ставят в медицинских учреждениях диагноз болезни — «беременность», говорит сам за себя.
— Но это же ужасно! Как же они с таким отношением лечат заболевших разумных? — вновь удивился Денкс.
— Не стоит удивляться, Раш. На той планете медицина и фармацевтика уже давно стали сферой получения материального достатка. Если они кому и помогают, так это в основном тем, у кого есть материальные средства, да и то не всем.
— А как же медицинские капсулы? Неужели для простых разумных они недоступны?
— Насколько мне известно, там нет медицинских капсул, похожих на те, что установлены у нас на кораблях. Простые разумные, у которых нет достаточных материальных средств на оплату лечения в официальных медицинских учреждениях, обращаются за помощью к различным знахарям-травникам и народным целителям. Но настоящих знахарей и целителей осталось очень мало, так как на протяжении многих столетий их уничтожали физически.