Incarnum
Шрифт:
Блок сигма оказался длинным коридором метра в три шириной, который через каждые десять метров пересекали коридоры куда более узкие. Денис заглянул в ближайший к нему правый коридор, и удивленно присвистнул. Двадцать дверей, по десятку на каждой из сторон, на расстоянии двух метров друг от друга, и еще одна дверь в самом конце этого коридора. Мужчина огляделся, заметил таблички с номерами у входа в каждый коридор, и направился в третий справа, к своей комнате.
И еще раз удивленно присвистнул, когда открылась дверь. Маленькая, аскетичная комната, в которой были только кровать, тумбочка и небольшой шкаф с зеркальной дверью, никак не вязалась в его сознании с жилищем осужденного или подопытного. Это помещение было комфортным, даже несмотря на скудную обстановку и скромные размеры.
Денис подошел ближе к зеркалу, и ощерился, осматривая свой рот. Все зубы были на месте. И все зубы были настоящими. Не коронки, не импланты, самые обычные зубы. И этого тоже не могло быть. Никак не могло. Он точно помнил, что передние резцы и левый клык должны были быть искусственными. Потерял их еще в двадцать, неудачно подравшись с хулиганьем соседнего района. Мужчина сильно стукнул ногтем по клыку, и почувствовал боль. Зуб был настоящим, и это уже начинало пугать. Как и странный, ярко-фиолетовый цвет глаз. Они всегда были карими, откуда взялся этот оттенок? Линзы? Химия? Ответов не было и не предвиделось.
Его внимание привлек огромная, занимающая всю противоположную входу стену ультратонкая видеопанель, практически последняя новинка техники. На которой транслировались виды дикой природы. Денис никогда не был поклонником подобных передач, но сейчас невольно засмотрелся на размеренный полет капель воды незнакомого ему водопада.
Водопад сменился густым лиственным лесом, и мужчина позволил себе отвлечься. Его внимание привлек планшет, лежащий на подушке заправленной кровати. Обычный планшет, пусть даже с логотипом известного и модного производителя, но даже не самой последней модели. Денис активировал устройство, и на экране тут же высветилось требование положить на сенсорный экран левую ладонь. Он прошел авторизацию и углубился в изучение устройства, но толком ничего не нашел. Пару десятков электронных книг различных жанров от фантастики до любовных романов, пара игр, и все. Ни браузера, ни социальных сетей, ни всего того, к чему так привык человек двадцать первого века. Денис переложил планшет на тумбочку, с нескрываемым удовольствием растянулся на кровати и прикрыл глаза, надеясь разложить по полочкам взбесившиеся воспоминания.
Три дня его никто не беспокоил. Денис пару раз выходил в холл, но ни с кем не разговаривал, больше наблюдал. Люди в серых костюмах выглядели растерянными, и на разговор все равно не шли. Да мужчине не очень и хотелось. В воспоминаниях навести порядок удалось, но объяснить происходящее с ним сейчас воспоминания не помогли. Они обрывались сразу после укола, который должен был стать для него фатальным. И возобновлялись уже на столе того весельчака в лаборатории. Зато он заметил, что примерно раз в полчаса из той маленькой двери, ведущей в лабораторию, выходил человек. Лысый, потерянный, с ошарашенным взглядом. Выходил, и, делая неуверенные шаги, направлялся к блоку сигма. Единственный человек, с которым ему удалось за это время перекинуться хоть парой фраз, был старик в медицинском костюме, выдававший в столовой странную белую пасту вместо еды. Правда, на любые вопросы он отвечал предложением пройти за свой столик.
А на четвертый день на панели вместо видов природы появилось строгое, лишенное эмоций лицо женщины лет пятидесяти, одетой во всю ту же темно-серую униформу сотрудников.
– Доброе утро. Через пять минут в помещении для приема пищи блока сигма назначено собрание жильцов. Убедительная просьба не опаздывать. С собой взять выданный планшет.
Денис, только вышедший из душа, наскоро оделся и направился в указанное место. Ему очень не хотелось опоздать на мероприятие, обещавшее ответы хотя бы на некоторые из терзавших его вопросов. Столы в просторном зале по случаю общего сбора были убраны, оставлены только плотно составленные стулья, и мужчина, пользуясь тем, что пришел одним из первых, занял место в третьем ряду. Напротив, в том месте, где должна была располагаться линия раздачи, возвышался невысокий подиум. И на нем, за маленьким обеденным столиком сидела та самая женщина, что была на мониторе. За ее спиной был установлен большой экран, явно приготовленный для презентации. Денис приготовился к ожиданию, но женщина подняла голову, оторвав взгляд от своего планшета, и удовлетворенно кивнула.
– Все собрались? Давайте начнем. – повинуясь ее жесту свет погас, а на экране появилась схема комплекса. Денис достаточно успел изучить это место, чтобы узнать планировку. – Для начала приветствую вас на научном комплексе «Колыбель». Меня зовут Ершова Ирина Игоревна, я куратор проекта.
– Что это за место? – выкрикнул кто-то из задних рядов.
– Это – научная станция. На ней мы готовим отряды для формирования колоний человеческой цивилизации. Это очень важная и почетная миссия.
– Мы что, в космосе? – еще один выкрик из зала.
– Вы будете ставить над нами опыты? – Денис тоже решил не молчать, и ввернул свой вопрос.
– Мы не в космосе. – Ирина Игоревна на секунду улыбнулась, но тут же взяла себя в руки. – И на Землю мы никогда не вернемся. И нет, молодой человек, вы не подопытные. Вы колонисты.
Молчание, которое повисло в зале, было красноречивее любых слов.
– Я понимаю, что для большинства из вас эта новость очень неожиданная. Но позвольте, я все же расскажу вам немного предыстории. В две тысячи семьдесят втором году с орбиты земли был запущен корабль – ковчег с колонистами на борту. Сто тысяч человек на борту. И сейчас мы с вами находимся на планете с кодовым именем «ка два ноль девять б». Но мы назвали ее Астрея, на правах первооткрывателей, так сказать. Сейчас идет двадцать шестой год от посадки на поверхность. Формирование колоний началось три года назад.
– Подождите. – Денис бесцеремонно перебил женщину. – Что значит, не вернемся на Землю.
– Молодой человек, – голос Ирины Игоревны остался профессионально спокоен. – Это значит именно то, что значит. Земля находится в двухстах семнадцати световых годах от нас. Полет ковчега занял больше шести тысяч лет в привычном нам летоисчислении. Даже если кто-то из вас захочет совершить обратный полет, то сделать это не получится. Для возвращения нет ни корабля, ни технологий его создания. Я могу продолжить?
Денис не верил своим ушам. Шесть тысяч лет полета черт знает куда, которые он даже не заметил. Душу охватило черное, густое отчаяние.
– Астрея относится к классу суперземли. Она в четыре раза тяжелее и почти в два раза больше нашей родной планеты. Сила притяжения составляет одну целую и шесть десятых от земной. Атмосфера по своему составу практически схожа с земной, климат мягкий, субтропический. Днем температура колеблется около сорока градусов по цельсию, ночью около двадцати пяти без сильных сезонных колебаний. Это вызвано довольно малым периодом обращения планеты вокруг материнской звезды. Номинально год на Астрее длится всего восемнадцать дней, поэтому мы ведем летоисчисление по земному календарю. Условно, само собой.
Ирина Игоревна монотонно проговаривала давно заученную и отрепетированную речь, но Денис ее почти не слушал. Мысли упрямо вертелись вокруг услышанной цифры, и переключаться на что-то иное не хотели. Двести семнадцать световых лет, шесть тысяч лет полета… На Земле за это время могло произойти все что угодно. От победы социально справедливого общества до полного разрушения самой планеты. Но что точно произошло, так это смерть всех тех, кого он знал. И даже не смерть, хоть это и было трудно принять вот так, как данность, но и полное забвение. О матери, о брате, которые так за него переживали и умоляли прекратить всю эту игру в революционеров, не осталось уже даже памяти. Просто какие-то люди, жившие шесть тысяч лет назад.