Incomplete
Шрифт:
Сэм уже не сдерживалась, по ее щекам катились слезы. Она обняла себя руками. Видел, что ей больно, очень больно и мне хотелось убить себя за то, что я всему этому причина.
— Я дышать без тебя не могу, — тихо ответил, а она горько засмеялась и обхватила себя за плечи.
— Купи себе кислородную маску и дыши полной грудью! — закричала она.
Я покачал головой, подошел ближе и встал рядом.
— Только ты, Саманта, мне нужна.
Она посмотрела на меня в упор и то, что я увидел в ее взгляде, чуть ли не повалило меня на пол.
— Слишком поздно ты опомнился, не находишь?
— Мне
— Мне так жаль…
Я обнял ее руками, а она не сопротивлялась. Позволила себя обнять. Я укачивал ее в объятьях. Шептал всякие глупости. Чувствовал, как ее тело трясет от рыданий. Да я и сам под конец не сдержался, из глаз начали капать слезы. Мы оплакивали все то хорошее, что было между нами. Все то, что я похоронил той ночью. Наши сердца бились в унисон, обливаясь кровью и корчась от боли. На душе было так паршиво… Но я держал Сэм в своих объятьях и смел надеяться, на то, что когда-нибудь она меня простит.
Не знаю, сколько мы так простояли, цепляясь друг за друга. Пришел в себя, когда понял, что Сэм слабо пытается высвободиться из моих объятий. Не стал останавливать, хотя тут же ощутил почти физическую боль от этой пустоты.
Саманта, пряча взгляд, сделала шаг в сторону и облокотилась рукой к стене, словно ее резко покинули все силы.
— Если ты дашь нам еще один шанс, то клянусь тебе, ты не пожалеешь.
Сказал это, даже затаил дыхание, чувствуя, как увеличивается пульс в ожидании ее ответа. Дикарка молчала, и на какой-то миг я подумал, что сейчас она просто вышвырнет меня из своей квартиры. Но тут я услышал ее тихий голос.
— Я уже ничего не знаю… — она подняла на меня свои влажные глаза, — но чувствую, что хочу попытаться.
34
САМАНТА
Когда я подъезжала к аэропорту, мне хотелось одного — вышвырнуть свое израненное сердце в ближайшей канаве. Чтобы не чувствовать той боли, которая сковала после ухода Алана и не отпускала до сих пор. Я думала, это будет легко. Не видеть его глаз, из которых сочилось раскаяние, не слышать его слов, от которых внутри все замирало. Но было только хуже. Я хотела уехать, и в то же время сердце кричало остаться.
Потому и попросила Бьянку не провожать, хотя и выслушала целую эмоциональную тираду. Но мне так было проще. Не хотела, чтобы она видела меня такой. Да и в глубине души я боялась, что если подруга будет рядом, не смогу решиться.
Объявили посадку на мой рейс, и я в последний раз обвела взглядом зал, выискивая знакомый силуэт. Сама не знаю почему, но я ждала. Ждала, что Алан появится здесь, как в каком-нибудь дешёвом мыльном сериале. Что будет дальше, не думала. Просто понимала, что сама сделала все для того, чтобы он не появился.
Я знала, что Алан пытался меня найти. Бьянка рассказала, что он превратился в настоящего Сталкера, обрывая ее телефон. А вчера мне позвонил Оуэн, который тоже, слава Богу, меня не выдал. Я чувствовала, что ещё немного и буду готова сломаться. Позволить Алану найти меня. Но каждый раз, когда уже была готова сама выйти с ним на связь, в голове всплывали картинки из той чертовой статьи, и я, стиснув зубы, ругала себя за слабость.
Прошла регистрацию на рейс, и вот уже сижу в самолёте, отрешенным взглядом смотря в иллюминатор. Приятный голос пилота что-то вещал из динамика, я не прислушивалась, погруженная в свои мысли. Вот и все. Пути назад нет. Впереди меня ждёт новая жизнь. Без Алана. Все вышло так удачно, так легко. И плевать на слезы, которые прочертили дорожки на моих щеках. Сейчас я могу позволить себе эту слабость.
Лондон выглядел так, как я себе и представляла. Мрачный, нагонявший тоску город. После жаркого Чикаго мне казалось, что я попала в другое измерение. Но все равно я чувствовала, что мне здесь понравится.
Расплатившись с таксистом, помахала ему рукой и в который раз мысленно поблагодарила Чарльза. В аэропорту по прилету меня ждал таксист, который и отвез к новому дому. Задрала голову вверх, рассматривая серое многоэтажное здание и пытаясь угадать, какие же окна на пятом этаже будут моими. Один шаг, другой, сначала неуверенно, но затем, откинув сомнения и улыбнувшись самой себе, направилась к двери.
Квартирка оказалась совсем крошечной, но после нашей комнатушки в кампусе она казалась мне личным дворцом. Стала обустраиваться, не забыв отписаться Бьянке, что со мной все хорошо. Так и не разобрав коробки со своими скромными пожитками, поняла, что дико хочу есть и отправилась на поиски супермаркета.
Когда я вернулась через сорок минут, ответа от Бьянки так и не получила. И только сейчас поняла, что у нас разница во времени. Стоило подумать об этом, как я услышала сигнал входящего сообщения, схватила телефон, думая, что это она.
«RadioOne в 18–00. Просто включи эфир. Пожалуйста»
Меня затрясло, села прямо на пол, обхватив себя руками. Почему он не дает мне забыть его? Почему продолжает напоминать и лезть в мою жизнь? Я зажмурилась, стараясь остановить непрошеные слезы, готовые политься из глаз.
Решила для себя, что не буду слушать эфир. Рана только начала затягиваться, так зачем сидеть и самой посыпать ее солью…
Но вот на часах без двух минут полночь, значит, через две минуты в Чикаго начнется тот самый эфир. И я трясущейся рукой настраиваю нужную мне волну, боясь пропустить передачу. Ведущий говорит о группе The Insomnia, слышу его диалог с парнями, и кажется, перестаю дышать, когда в динамиках звучит голос Алана. Я даже не понимала о чем он говорит, просто слушала его голос, кусая губы в кровь, чтобы не разрыдаться.
А потом… одной лишь песней он разносит в щепки эту новую оболочку, которую надела на себя и не снимала. Уже не сдерживая слез, я оседаю на пол и обхватываю себя руками. Ладони тянутся к ушам, чтобы не слышать этот дьявольский, но в то же время божественный голос. И я останавливаюсь на полпути. Не могу пропустить ни малейшего звука, даже просто его вздоха. Переворачиваюсь на спину и, закрыв глаза, растворяюсь в этой песне.
И мы одни во вселенной: