Индеец с тротуара (сборник)
Шрифт:
— Но ты только послушай, как он воет.
— Это он пыль в глаза пускает.
Снова прозвучал вой шакала, и в лесу все смолкло.
— Я тебя выведу на дорогу и спрячу в надежном месте. У Донни Сильного есть старая машина. Я схожу за ней. Мы вернемся за тобой на автомобиле.
— А разве на дороге не будет патрулей?
— Может, и будут, но надо рискнуть, иначе придется возвращаться в пещеру. Тогда завтра я принесу тебе туда лекарство и еду.
— Но ты же говоришь, что собаки в конце концов разыщут эту пещеру, —
— В том-то и дело. Поэтому лучше рискнуть и выбраться на дорогу.
Когда наконец они вышли на дорогу — две параллельные пыльные колеи, проложенные в траве, — взошла луна.
— Осталось совсем немного, — сказала Бетти. — Неподалеку протекает ручей. Мы должны добраться до него.
Но Чарли не мог больше ступить ни шагу.
— Я поползу, — сказал он в каком-то полубреду.
— Еще чего!
— Но что же делать?
— Поднимись на ноги и залезай ко мне на закорки. Тут совсем близко. Донесу.
— Ни за что.
— Чарли! Не валяй дурака. Если мы не сойдем с дороги, нас схватят.
Слова ее больно хлестнули его. Он с трудом попытался приподняться. Бетти повернулась к нему спиной, подняла руки и крепко ухватила его за запястья.
— Вставай! — приказала она.
Чарли послушно поднялся, и она сильным рывком взвалила его себе на спину.
Сгибаясь под тяжестью его тела, она медленно шла по пыльной колее. Дважды пришлось останавливаться и опускать его на землю. Но она снова взваливала его на спину и продолжала идти.
Когда они дошли до ручья, который протекал по узкой рифленой водосточной трубе, она сказала:
— Теперь ползи. Кустарник здесь густой — сквозь него вдвоем не продерешься.
Словно неуклюжая черепаха, он медленно пополз вверх по ручью. Когда они добрались до ольховой рощи, Бетти сказала:
— Здесь надо остановиться.
Она сняла с его ног окровавленные тряпки и помогла ему добраться до воды.
Чарли опустил ноги в ручей и, когда вода сомкнулась над его горящими ногами, сказал:
— Боже, до чего же хорошо!
На глаза Бетти навернулись слезы, но она сдержала рыдание.
— Теперь можешь отдохнуть, — сказала она. — Поспи немного.
Прикосновение ледяной воды к ногам привело его в чувство, он поднял голову.
— Ты надолго уходишь? — спросил он.
— Надеюсь идти со скоростью пять миль в час. Значит, если ничего не случится, доберусь до места часа за три. На всякий случай считай, за четыре. И на обратную дорогу на машине клади полчаса. Она указала пальцем на небо над верхушками деревьев и сказала:
— Мы вернемся за тобой, когда луна будет вон там.
— Береги себя, — сказал он и почувствовал на своей щеке ее дыхание — девушка склонилась над ним. Так хотелось, чтобы она поцеловала его, и Бетти сделала это — поцеловала его в лоб, нежно, осторожно, и исчезла, словно тень, скользящая под лунным светом.
Чарли пытался бороться со сном, но заснул
Луна поднималась все выше и выше. Тени в лесу изменили свои очертания. Шакалы, мать и отец, обучавшие своих трех детенышей повадкам зайцев — беляков, пролаяли им свой урок, но Чарли ничего не слышал. Он проспал до тех пор, пока стук дверцы автомобиля не разбудил его. Он поднял голову и хотел было крикнуть, но какой-то инстинкт, воскресший из давно забытого прошлого, удержал его.
Он услышал голоса. Но это были не Бетти и не Донни Сильный. Чужие, незнакомые голоса.
— Убери-ка флягу, — сказал кто-то. О камни зазвенел металл.
— А теперь давай всхрапнем чуток, — сказал другой.
— Прямо здесь?
— А чем тебе здесь плохо?
— А что, если явится шериф и увидит, что мы храпим?
— Да брось ты, он и сам сейчас небось дрыхнет без задних ног.
— Вряд ли…
— Точно, дрыхнет. Дай попить. Надо съехать с дороги.
Хлопнула дверца.
— Давай загоним машину в кювет, — сказал один из мужчин, — и заночуем там. Иначе здесь кто-нибудь наткнется на нас, как пить дать.
Они завели мотор. Чарли услышал, как переключают сцепление.
Зашелестели по песку шины. Шум мотора удалялся.
Ноги у Чарли онемели. Казалось, их отрубили ниже коленей, в том месте, докуда доходила вода, когда он окунал ноги в ручей. Сейчас в этой ольховой роще ему казалось, что он находится не на земле, а парит над ней.
Впервые за долгое время он не ощущал боли. Опьяненный лунным светом, он был в каком-то экстазе. Ему даже взгрустнулось немного. Но вскоре снова хлопнула дверца автомобиля, и он услышал голос Бетти. Жаль было расставаться с этим удивительным состоянием.
Донни Сильный неожиданно подхватил его под одну руку, Бетти под другую, и он заковылял по лесу на своих одеревеневших ногах, которые, казалось, двигались помимо его воли. Они дошли до машины, и боль вернулась. Оказавшись на заднем сиденье старого «плимута», он почувствовал, что щеки его пылают. К горлу подкатывала тошнота. Он с трудом удерживался на сиденье рядом с Бетти. Донни, сидя за рулем, маневрировал взад и вперед, пока не развернул машину.
Они ехали с выключенными фарами.
Донни наклонился над рулем, так что голова его почти упиралась в ветровое стекло. Он старался вести машину точно по двум параллельным колеям.
Бетти сунула Чарли бутерброд с олениной. Он откусил кусок, но проглотить не смог. Прошлось выплюнуть его в окно.
— Не могу… — сказал он.
— Когда приедем, похлебаешь горячего супа, и все будет в порядке.
Бетти взяла надкушенный бутерброд и завернула его в обрывок бумаги.
— Они удвоили наряд полицейских, которые охотятся за нами, — сказала она, — прибыло подкрепление из Милуоки. А тут еще Старуха Утренняя Звезда умерла. Вчера вечером ее тело отнесли на Землю Погребения.