Индейский трон, или Крест против идола
Шрифт:
– Ты не очень понятно говоришь, господин, – шепотом заметил Несауа. – Но в твоих словах много мудрости… И так же много ужасного. Как это – не верить жрецам?
– Есть жрецы… А есть боги. Великий Кецалькоатль, ипостаси которого поклоняются белые люди, – это же наш бог! И он защитит нас… без всяких кровавых жертв. Жертвовать нужно собой… Сражаясь!
Поговорив с воинами, Куатемок отправился спать… Тескаль не было! Нет, вот явилась…
– Ходила к ручью умыться… Здесь так много москитов!
–
– Я так замерзла…
Дрожа, девушка прижалась к принцу всем своим жарким телом, и Куатемок гладил, сжимал ее обнаженное тело… обнаженное… так ведь и бегала к ручью – голой…
– Ах, как мне хорошо… – Зеркальце уперлась в грудь юноши твердыми сосками, и он властно притянул девчонку к себе…
А с неба смотрели звезды, и где-то далеко отражались в море горящие у ворот испанской крепости факела.
– Ах, как хорошо… Ах…
Через два дня почтека собрались в обратный путь, дабы передать великому тлатоани настойчивую просьбу Кортеса. Куатемок ходил смурной – все никак не мог придумать повода остаться, вот не приходило в голову – и все. В конце концов решил остаться просто так, безо всякого повода, потому что решил. Якобы из чистого любопытства – что, вообще-то, вполне соответствовало истине.
Пригладив растрепанные со сна волосы, принц подошел к Некоку, деловито упаковывающему в плетеные короба дорожные припасы.
– А, Куа! – обрадованно воскликнул тот. – Как спалось? Как твоя девчонка? Знаешь, видел ее вчера у Малинциль… ох, и любопытная же!
– Да, я сам ее посылал… поболтать через Херонитля. Просто интересно, откуда же она такая взялась, эта Малинче?
– Говорят, ее продали в рабство родители, еще давно, в детстве. Продали в Табаско, а уж тамошние жители в числе прочих рабынь подарили ее эшпаньотль. А тут она расцвела – сам видишь! Поговаривают, даже предводитель белых ее слушается и почитает, вот так наложницу выбрал!
– Да, великая женщина, что и говорить. – Куатемок немного помолчал, посмотрел по сторонам, на строящуюся крепость и изящные обводы стоящих на рейде судов, а уж потом продолжил: – Знаешь, а ты так и не познакомил меня с твоим другом… как его, Бернатль, да?
– Да не друг он мне, просто знакомый. – Оторвавшись от своего занятия, торговец поднял глаза. – Хороший человек, хоть и белый… А, вон как раз он идет! С воинами.
Куатемок быстро обернулся, увидев идущий прямо к ним отряд вооруженных алебардами и мечами воинов в сверкающих на солнце кирасах и открытых шлемах, напоминавших перевернутые лодки. Во главе отряда шел молодой человек с небольшой светлой бородкой и щегольскими усиками, он был без кирасы, в черном, расшитом серебряной нитью камзоле с белым воротником и в роскошном плаще из алой блестящей ткани. Голову его покрывал задиристо
Позади, за солдатами, поспевали донья Марина в темном испанском платье и с непокрытой головой, и Херонимо Агилар. Переводчики.
– А, Бернатль… – встав, улыбнулся Некок.
Подойдя ближе, отряд остановился. Выступив вперед, щеголь в алом плаще снял берет и, отвесив изящный поклон, что-то громко сказал.
– Сеньор Диас спрашивает, не ты ли будешь начальник писцов и летописец? – Красавица донья Марина внимательно смотрела на принца большими своими глазами, затененными трепетной сенью ресниц.
– Да, я и есть летописец, – поспешно поклонился Куатемок. – И хотел бы…
– Отойдем… Надо поговорить наедине.
Они продолжили беседу все у той же сосны.
– Видишь ли, дон Кортес и сеньор Диас от своего лица и лица своего владыки, великого тлатоани эшпаньотль, спрашивают тебя, летописец: не хочешь ли ты немного задержаться, чтобы больше узнать нашу жизнь, с тем чтобы в последующем описать ее подробно и правдиво?
Выслушав, молодой человек сделал вид, что задумался:
– Не знаю, что и сказать…
– А ты не спеши, подумай… И вот, обрати внимание на солдат. А там, на пригорке, пушки… Они могут враз разнести весь караван.
– Ого! – Куатемок возмущенно сверкнул глазами. – Похоже, вы берете меня в заложники!
– Именно так.
Сеньор Диас снова поклонился, галантно и вместе с тем – издевательски. Ну конечно, что для кастильского идальго какой-то там дикарь в смешном плаще из птичьих перьев?
– Ты должен постараться не вызвать подозрения у своих, – поспешно добавила донья Марина. – Сделай так, если не хочешь, чтобы они погибли.
– Что ж… – Принц опустил голову. – Коли дело обстоит так… Я скажу почтека, что остаюсь… до следующего посольства, дабы все прилежно записать.
– Ты хорошо придумал, – улыбнулась Малинче. – Только для вящего правдоподобия оставь с собой кого-нибудь из художников… Хотя бы того паренька, Сиуа – так, кажется, его имя?
– Хорошо. – Куатемок едва скрыл радость. Оставить Сиуа?! Отлично! Ясно, что они предложили самого слабого… Но хоть одна родная душа!
– Я бы хотел еще и девушку…
– Свою наложницу? – поспешно переспросила Марина, переспросила сама, щеголь Бернатль тупо молчал, больше не вмешиваясь в переговоры. – Нет! Мы ей не верим. Оставь только художника, а девушек мы тебе найдем.
Все прошло довольно обыденно – никто из почтека не возмущался и ничего не сказал Куатемоку. Ну, хочет человек остаться – его дело! Лишь Некок вздохнул – терял собутыльника.
– Ничего, дружище! – со смехом обнял его принц. – Уже скоро лето – встретимся в Теночтитлане, сходим в Ацтакалько, в храм…