Индия в зеркале веков
Шрифт:
Древнейшим персонажем славянского язычества является пастух, защитник людей и стад, убивающий своим посохом (вероятно, дубиной, что выглядит более правдоподобным) змея-дракона, пожирающего свет. Из этого древнейшего образа родился позднее герой света Егорий, вошедший в христианство под именем Георгия Победоносца. В фольклоре многих народов земли есть легенды о змееборце, но это не борьба за освобождение Света.
Тилак, не знавший славянских языков и фольклора, обратил, тем не менее, внимание на наличие в этом фольклоре такого персонажа, как Кощей, поглощающий свет и жизнь, и на описание подвигов светлого героя, освобождающего жизнь и солнце.
В результате долгих тысячелетий предки арьев и славян развили столь много общих черт культуры, что славянское язычество являет собой неисчерпаемый, хотя и крайне слабо изученный, кладезь знаний о древнейшем периоде нашей истории, знакомиться с которым мы теперь можем по многим параллелям, сохранившимся в индийских устных и письменных источниках [6] . Следует обратить внимание и на указания в Авесте, связанные прямо или косвенно с северными областями. Одним из таких указаний можно признать сведения, содержащиеся в гимне Видевдата, посвященном «звезде блестящей Тиштрия», которая восходит из моря Ворукаша (это море, подобно «молочному океану» Ригведы, некоторые исследователи, предположительно, соотносят с Ледовитым океаном) и пребывает со своим спутником (звездой Сатаваэса) «над горою, стоящей посредине на море Ворукаша»; ее почитают наравне со «звездами семизначными», то есть с созвездием Большой Медведицы (которая из южных стран бывает видна лишь низко на северном небосклоне); наряду с ее описаниями упоминается и ветер, гонящий дождь, и туман и град; эту звезду ничто не может повредить и предать ее гибели. Мы останавливаемся здесь на воспевании этой звезды, так как в Индии до наших дней сохраняется культовое почитание Полярной звезды, и даже всемирно прославленный памятник индо-мусульманской архитектуры — мавзолей Тадж Махал в г. Агре построен с таким расчетом, чтобы шпиль на его главном куполе всегда как бы упирался в Полярную звезду, что очень четко видно, когда ночью стоишь перед входом в это здание.
6
Ниже будет приведена таблица схождений в культовой терминологии славянских язычников и индусов.
Сама география Авесты говорит о том, что продвижение древних племен арьев было ориентировано с севера на юг: европейская роза ветров как бы перевернута в Авесте на 180° — считалось, что юг является передней стороной, север — задней, запад — правой, а восток — левой.
Еще одним указанием на северную «прародину» может служить упоминание в гимне Хварно горы (возвышенности?) Удрья, или Выдрья, то есть «обильная выдрами», которые на юге, как известно, не водятся. Равным образом, богиня реки Ардхви-Сура носит накидку из трехсот шкур бобрих, а некий Урупи (гимн Хварно) носит лисий мех [7] . Нельзя обойти вниманием и то, что в Авесте века измеряются не летами, а зимами: «И царству Йимы настало триста зим, и стало тесно людям и скоту. Тогда Йима выступил к свету в полдень на пути солнца, и расширил свою страну, где люди жили шестьсот лет, а затем снова расширил страну в сторону Солнца, и жили в стране девятьсот лет» (итог: срок продвижения к югу равнялся 1800 годам). Сходится с индийскими источниками и упоминание в Авесте о том, что «одним днем казался год».
7
Нам неизвестно, можно ли прямо связывать эти указания Авесты с периодом ведения арьями древнейших форм охотничьего хозяйства, но в Ригведе говорится, что три определившихся в глубокой древности изначально социальные группы различались по своей одежде, предписываемой нормами обычного права, а именно: одеждой жрецов-брахманов была шкура черной антилопы, воинов-кшатриев — шкура оленя, а рядовых общинников — вайшьев — шкура козы.
В Авесте есть и воспоминания о том, что родина арьев была некогда светлой прекрасной страной, но злой демон наслал на нее холод и снег, которые стали поражать ее ежегодно на десять месяцев, солнце стало восходить лишь один раз, а сам год превратился в одну ночь и в один день. По совету богов люди ушли оттуда навсегда.
Да, ушли. Но не все же и не навсегда. Оставшиеся выстояли наступившее после теплого периода похолодание, приспособились к нему и жили, да и живут, как известно, там и сейчас.
Ввиду того, что археологические раскопки на крайнем севере
Почти по всей Сибири, и в Приуралье, и в Забайкалье русские употребляют слова «арка» или «араки» для обозначения хмельного напитка, приготовляемого (кстати, многими скотоводческими народами) из перекисшего молока путем перегонки, иначе говоря самогона, или же пьют его без перегонки.
Слова эти, как кажется, звучат не по-русски — возможно, они были заимствованы из монгольского или тюркских языков (как, например, слово «кумыс»), а возможно, и в эти языки они попали из языков древнейших скотоводов — далеких предков арьев и не исключено, что и наших предков.
Есть ли у нас основания думать, что предки славян знали процесс изготовления арки? Да, есть. И знаете, почему? Потому что в русском языке имеются, как указывает В. Даль, такие глаголы, как «аркать», «аракать», обозначающие возбужденную речь. Причиной возбужденной речи может быть опьянение.
Опьяненными могли быть и, судя по указаниям хронистов, были жрецы, испившие алкогольного жертвенного напитка и громко взывавшие к славянским идолам: не случайно, видимо, возникло название славянского храма Аркона (на острове Рюген у южного побережья Балтийского моря), а возможно, не случайно и название Аркайм — восточно-арийского (ираноарийского) приуральского города (середина II тыс. до н. э.).
Корень у всех этих слов один — «рик-рек-рич-риг», к которому восходят такие слова, как «ректи», «речение» и «речь», а так же и Ригведа, что переводится, как «речеведение», причем ведение речи не простой, а жреческой — ведь Ригведа является главной из четырех Вед — сборников молитвенных гимнов древних арьев.
Мы можем сделать и такое предположение, что предки арьев знали и высоко ценили опьяняющее, «поднимающее дух» воздействие перекисшего, или каким-то способом обработанного молока (молочного самогона?), если будем судить об этом по… древнеиндийскому эпосу. Давайте заглянем в великую эпическую поэму «Махабхарату». В первой же из 18 ее книг содержится описание того, как некогда, в начале всех начал, боги захотели стать бессмертными, но не знали, где и как добыть амриту — напиток бессмертия. И сказал всесильный бог Вйшну-Нараяна: «Пусть боги и демоны собьют океан и во время этого пахтанья в нем образуется амрита». И боги вырвали из земли огромную гору и, поставив ее корнем на спину черепахи, которая поддерживала мир, погрузили гору в океан и обвили гигантским змеем ее середину. Один конец змея взяли в руки боги, а другой — демоны. Натягивая змея в одну и другую сторону, они вращали эту гору в водах океана, и из трав и деревьев, росших на ней, истекали в океан разные целительные соки.
И тогда: «Сначала вода океана превратилась в молоко; затем смешалась с превосходнейшими соками и потом уже из молока произошло сбитое, масло…», вслед за тем боги «…стали опять все вместе сильно волновать молочную воду великого океана. Тогда вышел из океана Месяц ясный, точно напоминающий близкого друга. Он испускал сто тысяч лучей и сиял прохладным светом. Вслед за тем появилась из сбитого масла (богиня) Шри, облаченная в белое одеяние, потом появилась Сура — богиня вина… затем поднялся бог Дханвантари во плоти, неся белый сосуд, где находилась амрита».
Как бы фантастично и грандиозно ни выглядело пахтанье мирового океана богами, каким бы обилием отвлекающих внимание описаний оно ни сопровождалось, все же суть процесса ясна — из молока приготовляли опьяняющий напиток, якобы дающий бессмертие.
Значит, в памяти коллективного автора этого мифа (народов — носителей индоарийских языков) хранились традиции, связанные с эпохой скотоводства.