Индоевропейский язык и индоевропейцы. Часть 2
Шрифт:
— Откуда он такой взялся, по нему же видно, что к земле готовили.
— Ему восемнадцати нет. Можно к родителям обратиться.
— А что не к самому главе? Он в Москве сегодня, из клана еще четверо поступают.
— Никто, никогда с подарочными вызовами в птомантию не лез.
— Не мог сам такое придумать? Может он и не спросил ни у кого.
— Знаю я этих Таракановых, в любую щель пролезут.
— Надо же, уперся рогом и выстилайся перед ним.
— Откуда бумага такая? Лет пять именных вызовов не видал. Со времен Большого нарыва.
Чаши весов поочередно качались в разные стороны.
— Таракановы в большую политику раньше не лезли. Нейтралитет у них.
— Не лезли, не лезли, а это тогда что?
— Что-то, большой передел мира начинается, не иначе.
— Не нужны нам жалобы, опять проверка будет, наизнанку вывернут.
Наконец, компромиссное решение было принято.
— Подпиши бумагу, что согласен на участие на общих основаниях. Приложи ладонь. Теперь отказ от претензий. Еще согласие и уведомление, что о возможных последствиях ознакомлен.
Приложил ладонью от души, не глядя. С последствиями ознакомиться бы внимательно, но надо визировать, пока никто не передумал.
Вырвав из рук подписанные документы, девица облегченно выдохнула, расслабилась.
— Проходи, там как раз только началось.
— Спасибо, вы очень помогли. А началось что? Экзамен? Уже поди половина прошло?
— Давай, вали уже, — ответила девушка и толкнула меня за загородку.
Важно прошествовал в круг пары десятков кандидатов. Покосился на хлипкие стулья, плюхнулся на краешек лавки. Другая сторона скамейки задралась, подкинув в воздух трех безобидных аристократов. А ничего, нечего расслабляться.
Неудачники поднялись, отряхиваясь. Вслух возмущаться никто не стал, но наградили такими взглядами, что впору лезть в петлю. Подери нерадивый Архимеда, придумавшего рычаги.
Народ интересный. Чем-то на сборище неформалов похоже. Молодежь не просто золотая, тут элита из элит, только неправильная. В любой семье появляются вот такие. Девица в кожаном костюме с обнаженной правой грудью. Сосок в черный цвет покрашен. Еще одна лысая с косточкой в носу. Пацаны, размалеванные во все цвета радуги. Ковбой в шляпе, клоун в колпаке с голубым воздушным шариком, полный зоопарк. Рожи холеные наглые, от собственной значимости распирает во все стороны.
Парень в окровавленном фартуке без передних зубов наклонился, прошепелявил: — Чего тут земеля забыл? Заблудился?
— Нет, мне сюда. Здесь же бальные танцы?
— Какие танцы?
— Бальные, на три балла.
— Какие баллы, ты что несешь?
— Да не бальные, а больные. Боль у них душевная, невыносимая.
Отпрянул с неприязнью и брезгливостью. Все верно, то, что не укладывается в собственную картину мира вызывает опаску. Особенно безумие, кажущееся заразным. Фартук не окровавленный, брехня. Просто краской расписан.
Выступал, судя по черной мантии с золотыми пуговицами — настоящий птомант. Говорил уверенно, громко, хорошо поставленным голосом. На меня покосился, но не прервался, даже не замедлился.
— … У птоманта нет друзей, ибо он предает и бьет в спину. Птоманта не остановить мольбами или детскими слезами. Его нельзя купить, ибо он
Смотрю, речь на кандидатов впечатление произвела. Психика то неокрепшая. Сидят с раззявленными челюстями, глаза горят, на мордах мечтательное выражение. Поучиться бы этому птоманту у инструкторов, какие молодых ребят в шахиды готовят. Совсем бы складно вышло. Я таких умельцев знал, что народ после первой лекции вскакивал и родную мать резать бежал.
— Мы все уже представились, сейчас послушаем последнего кандидата, — навел на меня указательный палец, — Поднимись и представься.
— Борис.
— Пару слов о себе.
— Просто скотина.
— Надо же, не густо, ничего не хочешь добавить?
— Ни к чему.
Экзаменатор повернулся к остальным.
— Итак, первое испытание было на умение слышать и выполнять команды. Небольшая разминка. От вас требовалось дать себе характеристику парой слов. Именно двумя словами, передающими вашу суть. Не многие сделали это как Борис, но некоторые постарались особо. Вы пятеро, рассказавшие полную биографию — свободны.
Вся пятерка, проходя мимо меня, шипели сквозь зубы, плевались и смотрели такими глазами, будто готовы выпотрошить на месте. Не везет тебе Боря, на умных противников. Но качество легко компенсируется количеством.
Птомант сошел с круглого камня.
— Повторяю главное, у птоманта нет моральных оков. Птомант гнет и ломает, пытает и калечит. Птомант идет к своей цели по колено в крови и человеческих слезах. Сейчас вы по очереди расскажете ваши самые гнусные поступки. Мне нужны самые мерзкие и гадкие деяния с точки зрения человеческих законов и понятий. Я должен взвесить и оценить.
Не беспокойтесь за сохранность ваших тайн. Тем, кто покинет круг — сотрут память. Четверо, кто останется — будут связаны клятвой крови. Насчет меня тоже можете не переживать. Факультет птомантии подчиняется инквизорию и подотчетен Имперской канцелярии, но я лично не имею к ним ни малейшего отношения. Во всех академиях будущих птомантов тестируют те, кто не подчиняются никому… в этом мире.
Первым вышел Щербатый, как я его мысленно окрестил. Оттарабанил историю так бодро, будто репетировал заранее. А может так оно и было.
— Убил и расчленил больше сотни коров и мелкого скота без счета. У моего отца сеть самых крупных фабрик по переработке мяса. Лично догнал, и зарубил двух воров, пытавшихся украсть корову. В трактире удалил ножом в живот негодяя, дернувшего за руку девушку моего друга. Лично успокоил мерзость, напавшую на экипаж. Потом из экипажа достал мужика, который не вылез защищать свою семью, и насмерть забил его ногами. Еще в трактире приключение было — соревновался по метанию топора в небольшом подпитии. Толкнул сосед под руку, так я топор в спину официанту вонзил. Пришлось добить, чтобы не мучался, я мучение не особо люблю, скотину с одного удара бью.