Инфаллия. Похождения аналитика
Шрифт:
— А ты покажешь, которые можно есть? — спросил Фома.
— Какие знаю, конечно, — ответил Ксил.
И они направились к охотнику. По дороге Ксил показывал Фоме разные травы, деревья, камни и рассказывал о них то, что ему говорили с детства. Разные легенды и пересказы.
Фома внимательно слушал. Названия всех показанных трав, деревьев, камней Фома не видел. Но, то, что можно есть, бережно складывал в свою сумку. Они подошли к отдельному дому, невдалеке от села. Ксил позвал охотника, вышла жена и сказала, что его нет, он ушёл с утра и пока не вернулся. Фома спросил, где его можно найти, жена ответила, что
— А кто в селе главный? — спросил Фома.
— Старшина, он у нас главный, — ответил Ксил.
— А какие ещё есть в селе уважаемые люди. Старшина, священник, лавочник, охотник, кто ещё? — допытывался дальше Фома.
— Ещё бабка Лыста, знахарка, лечит всех, кузнец, да и всё, наверное, — ответил Ксил.
— А сколько всего домов в селе и жителей сколько живёт в селе? — спросил Фома, ругая себя, что сразу не узнал это.
— Домов четыре раза по двенадцать и семь ещё в селе и пять хозяйств рядом с селом, — ответил Ксил.
— Ты, что не знаешь сколько это всего, ты же в приюте учишься? — перебил Фома.
— Мне пока не получается выучить больше двенадцати. — ответил Ксил, и добавил: — А живёт в селе, если в каждый дом добавить семь, восемь и всех посчитать.
— Около пятисот жителей, — вслух посчитал Фома, — вполне большое село.
— Ты, что, как учителя, умеешь так быстро считать? — удивлению Ксила не было границ.
— Конечно, откуда я приехал, все умеют так считать, — ответил Фома.
— Если бы я так умел, меня бы взял на работу Старшина или лавочник, — печально ответил Ксил.
— Так учись лучше, ходи на занятия почаще, книги читай, — ободряюще ответил Фома, — и у тебя всё получится.
— Работать надо, родичи ругаются, дом надо строить, жениться скоро, — ответил с грустью Ксил.
— Не рано тебе жениться или невеста торопит? — удивился Фома.
— Невесты нет пока, сначала надо дом построить, — ответил Ксил, — мне четырнадцать, в шестнадцать почти все уже женаты.
— Я могу чем-то помочь? — спросил Фома.
— Нет, господин, — испуганно ответил Ксил, — мне запрещено просить.
— Кем запрещено? — спросил Фома.
— Правилами приюта, — ответил Ксил, — меня с работы выгонят, иначе.
— Понятно, — сказал Фома.
И подумал, — «Может и правильно, им виднее».
Они подошли к дому священника. Фома думал, будет церковь или собор какой. А тут просто большой сарай и домик рядом. Священник был дома. Ксил позвал его, они прошли в сарай, оказавшийся внутри вполне вместительным чистым залом. Там была помощница.
«Наверное, жена», — подумал Фома. Священник попросил её принести им травянки, местного настоя из трав. Они сели.
— Знаю, — начал говорить священник, обращаясь к Фоме, — доброе дело делаешь, помогаешь бедствующим. Беда их страшная, потерять дитя не по воле богов, а по причине неведомой, греховной. Грехи их даже боги не хотят прощать. Страшное горе.
«Хорошее дело», — подумал Фома, — «Вместо того чтобы помочь, священник сделал их самих виноватыми. Надо попробовать поговорить без свидетелей, может не будет нести эту хрень,
И Фома попросил Ксила подождать его на улице.
— Я пытаюсь разобраться, — начал говорить Фома, — очень непонятная ситуация. Я думаю, Вы знаете больше других и подскажите что-нибудь. Вы имеете уважение всех селян и многие должны были Вам рассказать то, что не рассказали другим.
Священник расплылся довольный по лавке. Фома попал, отметив значимость и уважение священника в селе.
— Да, дорогой друг, мне рассказали несколько селян, что перед исчезновением все дети были очень слабы и просили есть.
Поговорив ещё немного и допив травянку, они вышли. Священник пригласил Фому посетить приход в воскресение, на его рассказы о богах. Фома пообещал прийти. Попрощались, и Фома с Ксилом пошли назад. Отойдя подальше, Фома решил сделать заметки в блокнот, при священнике он не стал ничего записывать. Решили ещё раз зайти к охотнику, его так и не было. Фома решил обойти всех остальных уважаемых селян. Они посетили Старшину, лавочника, кузнеца и знахарку. Везде Фома просил Ксила подождать его на улице, а сам по старой опробованной на священнике схеме расспрашивал о необычных деталях происшедшего. Старшина и лавочник, как показалось Фоме, не слишком обрадовались визиту Фомы, но виду не показали и, как и остальные рассказали, в основном, общие пересказы. Кузнец и знахарка, также не сказали ничего нового. Фома напомнил Ксилу о поручении договориться с охотником, и они разошлись.
Вечером Фома бродил по приюту, разговаривал с сотрудницами, работниками, пытался узнать, что-то новое для себя. Пожаловавшись, что не может прочитать пособия для преподавателей, получил совет посетить Личные Покои и посмотреть характеристики, возможно надо изменить приоритеты. Больше внимания уделить таким характеристикам, как Грамота и Чтение.
Утром, находясь в хорошем настроении, Фома решил заняться физкультурой. Зарядка, растягивание, отжимания, Фома даже попытался сделать пробежку вокруг приюта, что вызвало сильный интерес всех работников, все вышли поглазеть на бегающего Фому, только Ксила не увидел, наверное, у охотника, договаривается. Далее завтрак. После завтрака Сером позвал Фому в свою комнату.
— Вчера, — начал разговор Сером, — избили Ксила. Он говорит, что не знает, кто и за что. Но, я думаю, за Ваши походы по селу. Кому-то не нравится, что ты делаешь. Возможно, тебе угрожает опасность.
Сером достал из стола небольшой нож и положил перед Фомой, — Я думаю, тебе необходимо быть готовым к неприятным встречам.
Фома молчал. Из размышлений банкира он помнил, что район его работы должен быть опасный, но, здесь он расслабился. Все вежливо улыбались, кланялись. Неужели ему и правда грозит опасность от селян. Надо срочно поговорить с Ксилом.
— Тебе нельзя прекращать свою работу, — продолжил Сером, — приют должен доказать, что не причастен к пропаже детей. Нам нужен результат. Когда будет отчёт и первые выводы?
— В воскресенье хотел закончить, — ответил Фома.
— Чем ещё могу помочь? — спросил Сером, — ты выбрал новую характеристику для себя?
— Пока не знаю, думаю, — ответил Фома на оба вопроса и добавил: — В воскресенье решу.
До воскресенья оставался день, у Фомы были только разрозненные записи и ни одной версии. Но, откладывать он не мог.