Инферно
Шрифт:
– Как вы нас здесь нашли? – резко спросил Лэнгдон.
Феррис опять удивился тому, что Лэнгдон ничего не помнит.
– Роберт, вчера вечером вы позвонили мне и сказали, что у вас назначена встреча с директором музея Иньяцио Бузони. И пропали. Больше не появились. Я услышал, что Бузони найден мертвым, и забеспокоился. Я тут все утро вас искал. Увидел, что у палаццо Веккьо собралась полиция, и, пока выяснял причину, случайно увидел, как вы украдкой выходите из маленькой двери вместе с… – Он взглянул на Сиену, видимо, забыв имя.
– Сиеной
– Простите… с доктором Брукс. И пошел за вами, узнать, какого черта вы здесь делаете.
– Это вас я видел молящимся в церкви Черки?
– Да! Я пытался понять, что вы затеяли, но без толку. Из церкви вы вышли так, как будто торопились по важному делу, и я пошел за вами. Потом вы пробрались в баптистерий. Я решил, что пора с вами объясниться. Заплатил служителю, чтобы пустил меня на минутку, побыть здесь одному.
– Неосторожно с вашей стороны, – заметил Лэнгдон. – Если думали, что теперь я против вас.
Феррис покачал головой.
– У меня было чувство, что вы не можете так поступить. Профессор Роберт Лэнгдон. Я понимал: должно быть какое-то другое объяснение. Но амнезия? Невероятно. Мне бы и в голову не пришло.
Он опять нервно почесал шею.
– Слушайте, мне дали всего пять минут. Нам надо выйти, сейчас же. Если я вас нашел, то могут найти и те, кто хочет вас убить. Тут происходит много такого, о чем вы не имеете представления. Нам надо в Венецию. Немедленно. Главное – как выбраться из Флоренции незаметно. Люди, которые захватили доктора Сински… и охотятся за вами… у них глаза повсюду. – Он показал на дверь.
Лэнгдон не спешил соглашаться, чувствуя, что может получить сейчас кое-какие ответы.
– Кто эти люди в черном? Почему они хотят меня убить?
– Долгая история, – сказал Феррис. – Объясню по дороге.
Лэнгдон нахмурился. Ответ его не устроил. Он сделал знак Сиене, отвел ее в сторонку и тихо спросил:
– Вы ему верите? Что вы думаете?
Сиена посмотрела на него так, как будто ее спрашивал ненормальный.
– Что я думаю? Я думаю, что он из Всемирной организации здравоохранения. Что для нас это самая верная возможность выяснить, что происходит.
– А сыпь?
Сиена пожала плечами:
– Он же сказал – тяжелый контактный дерматит.
– А если он сказал неправду? – прошептал Лэнгдон. – Если это что-то другое?
– Другое? – Она посмотрела на него с удивлением. – Роберт, у него не чума, если вы об этом. Господи спаси, он врач. Если бы у него была смертельная болезнь и он знал, что заразен, у него хватило бы рассудка не ходить по городу, заражая всех подряд.
– А если он не понял, что это чума?
Сиена поджала губы и на секунду задумалась.
– Тогда, боюсь, и вам, и мне крышка – а также всем вокруг.
– Знаете, вы могли бы помягче с пациентом.
– Предпочитаю откровенность. – Она вручила ему прозрачный пакет с маской. – Несите нашего маленького
Когда они вернулись к доктору Феррису, он как раз заканчивал тихий разговор по телефону.
– Позвонил моему водителю, – сообщил он. – Будет ждать нас снаружи в… – Он смолк, уставясь на мертвое лицо Данте Алигьери в руке у Лэнгдона. – Черт! – Он даже отпрянул. – Это еще что такое?
– Долгая история, – отозвался Лэнгдон. – Объясню по дороге.
Глава 60
Нью-йоркский издатель Джонас Фокман проснулся дома от звонка служебного телефона. Он повернулся на бок и посмотрел на часы: 4.28 утра.
В издательском мире внезапные ночные тревоги так же редки, как внезапный успех книги. Раздосадованный, он слез с кровати и пошел по коридору в кабинет.
– Алло? – раздался в трубке знакомый низкий баритон. – Джонас, слава Богу, вы дома. Это Роберт. Я вас не разбудил?
– Конечно, разбудили! Сейчас четыре утра!
– Извините. Я в Европе.
В Гарварде не объясняют про часовые пояса?
– Джонас, у меня неприятности, мне нужна помощь. – В голосе Лэнгдона слышалось волнение. – Речь о вашей корпоративной карточке NetJet.
– NetJet? – Фокман иронически рассмеялся. – Роберт, мы издатели. У нас нет доли в частной авиакомпании.
– Мой друг, мы оба знаем, что вы врете.
Фокман вздохнул.
– Хорошо. Выразимся иначе. Для автора кирпичей по истории религии у нас нет доступа к частным самолетам. Если соберетесь написать «Пятьдесят оттенков иконографии», тогда поговорим.
– Джонас, сколько бы полет ни стоил, я с вами расплачусь. Даю слово. Я когда-нибудь нарушал обещание?
Если не считать, что на три года опоздал со сдачей последней книги. Тем не менее Фокман расслышал в голосе Лэнгдона настоящую тревогу.
– Скажите, что случилось? Я постараюсь помочь.
– Объяснять некогда, но мне очень нужно, чтоб вы это сделали. Вопрос жизни и смерти.
Фокман давно работал с Лэнгдоном и хорошо понимал его мрачноватый юмор, но сейчас в тоне Роберта не было и намека на шутливость. Там что-то очень серьезное. Фокман шумно выдохнул. Мой финансовый директор меня повесит. Спустя полминуты у него уже был записан маршрут, нужный Лэнгдону.
– Все нормально? – спросил Лэнгдон, почувствовав, что собеседника смутил маршрут.
– Да, просто я думал, что вы в Штатах, – сказал Фокман. – Удивлен, что вы в Италии.
– Мы оба удивлены, – сказал Лэнгдон. – Но спасибо, Джонас. Я отправляюсь в аэропорт.
Американский центр оперативного управления NetJet находится в Колумбусе, Огайо, и отдел обеспечения полетов работает круглосуточно.
Сотруднице эксплуатационной службы Деб Кир поступил заказ от корпоративного долевого владельца.