Инферняня
Шрифт:
Я опустила бутыль на пол, пробку сунула в карман, кинулась к Петеру и аккуратно стала выбирать из его ладошек стеклянные лампочки — куда же их? Вытащила из-под стола коробку с туфлями, и стала сбрасывать туда лампочки. Не мог он заграбастать ее целиком, с проводами! Оглянулась — ну конечно, не мог! Гирлянда висела на месте, только лампочки были аккуратно прорежены через одну. Одно желание исполняется, одно — нет. А он, видать. захотел получить вон те цветные блестящие штуковины. Я собрала все фонарики и закрыла крышку.
— Это не игрушки, —
Он огорченно надул губки. Я пнула коробку обратно под стол.
Мосик полз по дивану на четвереньках, кувыркнулся с краю, и, как ни в чем не бывало, продолжил ползти дальше — по полу. Вот чем мне нравятся эти милые дети — монстрики. Обычный ребенок на его месте бы разорался, а этому хоть бы хны. (Да не роняла я детей с диванов! И не оставляла без присмотра! Вы что думаете, я няня или кто? Ну, может, в самом начале моей блестящей карьеры… В общем, не знала я тогда, что годовалый ребенок может быть таким шустрым и пока я бегу открывать дверь его мамаше, начать заниматься прыжками вниз. Хотите знать, не уволила ли она меня? А вы как думаете?? Заходит она к няне, я ее отпрыск орет как резаный. Я бы тоже больше его мне не оставила).
В дверь позвонили — нет, вернее, не позвонили, а просто сели на звонок, или встали, а потом стали топтать его ковбойскими сапогами с железными подбойками. Селия! Ничего, секунду подождет. У меня тут малыш с неограниченными способностями.
Чтобы занять его, вручаю ему лохматую игрушечную собачку. Но в ту же секунду собачка оказывается на столе, а в руках у малыша оказывается бутыль с божественной едой. Он держит бутыль уверенно и ловко, хотя она такая большая, что его за ней не видно. Ладно, не уронит. Я бегу открывать.
— А если бы ты жила в таком большом доме, как мой, ты что, завтра бы добралась до двери?! — вопит Селия, влетая в зал. — Ну, где моя лапочка? А это еще кто? — уставилась она на бутыль, за которой раздавалось громкое внятное чавканье и довольное похрюкивание. Нет, пора обучать маленького Петера манерам!
— Ребенок, — пожала я плечами.
— Да? — свела она брови. — Из каких он?
— Из… я не могу раскрывать тайны своих клиентов, — важно сказала я, как адвокат из кино.
— А я имею право знать, с кем водится мой сын!
— Ни с кем он не водится! Он вон, под шторой ползает!
Селия и не взглянула на сыночка, зато обошла кресло, чтобы посмотреть, кто там.
В это время Петер икнул и отставил бутыль. Я забрала ее. А он вдруг стал расти и прямо на наших с Селией глазах превратился в годовалого.
— Детская амброзия, — с придыханием сказала Селия.
Детская что?
Селия алчно глядела на глиняную бутылку.
— Алисия, милая, — нежно сказала она, — не продашь ли ты нам немного этого питания? Совсем чуть — чуть…
— Зачем оно вам? — вытаращила я на нее глаза, пораженная скорее ее необычным тоном, а не вопросом.
— Не мне, дорогая, а Мосику, — ласково и снисходительно объяснила она, как будто мне было года два.
— Разве вампиры могут есть то же самое, что и полу… — сказала я и прикусила язык. Тайна клиента, я же обязалась в тот день, когда подписала контракт на исполнение обязанностей инферняни, молчать о «природе происхождения малышей». То есть если кто сам догадался, я ни при чем.
— Но мы же едим пищу людей, — удивилась Селия.
— Ну и что, зато вы не едите то, что могут есть, к примеру иноп… — и я во второй раз прикусила язык. Да не буквально! Замолкла, короче. Закрыла варежку.
— Амброзию может есть любой, — сказала Селия.
— Но это же… детская анбро…
— Амброзия, — поправила Селия.
— Да, — сказала я. Как будто имеет значение, детская эта абракадабра или нет.
— Вот именно! — сказала Селия и посмотрела на меня с сомнением. — Взрослая-то мне и ни к чему. Я и так вечно молода, — она встряхнула копной рыжих кудрей. Красиво, ничего не скажешь. А я не отращиваю длинные волосы, потому что возни с ними, спать неудобно — заматываются куда-то, а на улице стоит подуть малейшему ветерку, лезут в лицо. Короче, я крайне практичная и современная девушка!
А Селия сказала:
— Мне бы хотелось, чтобы Мосик быстрее вырос.
А — а, так вот оно что! Это выращивающая амброштука. Но нафига мне выращивать Мосика? У меня же работы не будет.
— Селия, но он же такой милый маленький карапуз. Пусть побудет таким подольше! То есть, сколько положено, — а сколько положено-то? Я как-то до сих пор не успела поинтересоваться.
— Ты бы хотела нянькаться с ним двести лет? — взвыла Селия.
Двести? Ну, это она образно. Ведь люди столько и не живут.
— Хотя люди столько не живут, — добавила Селия сквозь зубы.
Что, и правда двести?? А когда ему стукнет двести, он моментально станет взрослым?
Селия, видимо, прочитав недоумение на моем лице, недовольно пояснила:
— Годам к ста он будет выглядеть как ваш трехгодовалый, а к двумстам как первоклашка.
— А… умственно? — нет, ну правда, он что, еще сто лет будет только гугукать, бубукать и таращить глаза?
— Умственно он и сейчас умнее тебя, — отрезала Селия.
Вот нахалка! Хотя, его айкью я не проверяла. Вдруг и правда? Я оглянулась, штора у телевизора вздымалась холмом, и оттуда доносилось тихое гундежное подвывание. Интересно, что он там делает. Я пошла было к шторе, но Селия схватила меня за руку:
— Так что? — спросила она. — Сколько ты бы хотела получить?
Сегодня день такой? В астрологическом прогнозе поди так и написано: «Некоторым близнецам, а именно тем, которых зовут на букву А, с фамилией на М, будут беспрерывно предлагать деньги — такие, каких они за всю жизнь не видывали». Интересно, что же там написано дальше: «Ловите шансы!», «Скажите нет» или «Скажите нет один раз, а да два раза».
— Селия, — сказала я как можно внушительнее, — я не могу ее продать.
— Да ее вон как много, никто и не заметит!