Информационная сводка КЛФ - No 9
Шрифт:
Получив письмо от Неверова, я слегка приуныл:
"...Свежая информация о Барса-Кельмесе, полученная от наших алма-атинских коллег, представляется крайне интересной. С ее учетом, мы пришли к выводу о целесообразности "рекогносцировочной" поездки..."
Похоже, близилась пора извиняться. Я стал, как мог, оттягивать сей момент. Для этого я периодически успокаивал москвичей обещанием новых материалов, добыл оригинал письма Джолдасбекова на казахском языке. (Если бы москвичи знали, как трудно было в то время найти казаха, свободно владеющего родным языком и умеющего писать на нем! А потом еще уговорить его перевести
Итак, выполнив обещанную работу, я стал готовиться к приезду экспедиции московских фэнов. Жалко, честно говоря, что они не приехали. Был уже готов проводник - Тимка Рымжанов из клуба, способный с каменным лицом плести самые дикие байки и сбить ориентировку группе туристов даже в казахских степях. Были произведены опыты по старению бумаги и изготовлению артефактов. Один из них, носящий гордое имя "кусок антитемпоральной оболочки", до сих пор валяется у меня на балконе. Не знаю, как бы он служил в качестве обшивки Машины Времени, а гвозди на нем выправляются хорошо.
И вот, в этот безмятежный период, москвичи продемонстрировали алма-атинцам столичную оперативность. Поздно вечером ко мне ворвался бледный Гриша Савич и вручил "ТМ" # 3/91. На странице 48 я увидел...
"Остров "Пойдешь-не-вернешься".
"Считаем полученный материал заявкой на проведение Всесоюзной научно-фантастической экспедиции..."
"Г.Новожилов описывает беседу со старым рыбаком Нурпеисом Байжановым... Его дед и отец... увидели, как из "белого камня"... вылупился шайтан... Зуб опознали, как принадлежащий птеранодону..."
"Пропала целая экспедиция... был сразу отправлен в психлечебницу, ибо уверял всех, что пробыл на острове три дня..."
Я утер холодный пот. Слава Аллаху, пока еще речи о нас не было... Вот оно!
"Мы завязали контакты с КЛФ Алма-Аты. От наших казахских братьев..."
Почему-то фамилии казахских братьев - Лукьяненко и Савича указаны не были. Я обиделся.
"Давно и скрупулезно изучающих местный фольклор..."
Н-да.
"...приаральский вариант распространенной сказки о Кобланды-батыре и семи богатырях..."
– И семи братьях!
– заорал я.
– Не о семи богатырях, это вам не Пушкин!
"Заколдованный остров описан... для местного фольклора нетипично..."
– Нормально описан, - обиженно сказал Савич.
Далее шло письмо рыбака - на этот раз не в пересказе. Как мы ржали над этим текстом... "Мы проходили мимо острова, когда у нас полетел подшипник..." (В примечаниях для внутреннего пользования указывалось - "полетел на северо-восток"). "Работы там на час, так что до вечера справились..." "Дома... вроде наших кошар, только железом оббиты". "Цистерны... на летающие тарелки похожие". "Антенна, стальная... штопором скрученная... в нее зачем-то вставлена прозрачная труба". "Площадка светилась ярко, хоть ламп не было видно. Они там, наверное, спрятаны где-то были".
Я схватился за голову. В печатном виде анекдотичность, неправдоподобность текста, "подставка", были видны
– "На Барса-Кельмес всякая глупость бывает, но военных там еще никто не видел" , - процитировал вдруг Гриша. И зашелся в полуистерическом хохоте. И я был близок к раскаянию.
Ночью мне снились кошмары. "Аэлита", где москвичи гневно рассказывают о розыгрыше. Укоризненное лицо Бугрова. Бессрочное исключение нас с Гришей из числа любителей фантастики и переход на нелегальное положение. Гнев казахского народа, чей герой стал объектом мистификаций.
– Не буду!
– закричал я во сне голосом крапивинского мальчика. Я больше не буду разыгрывать отдельных граждан и серьезные печатные органы!
После чего, успокоенный, уснул.
На "Аэлите-92" я поведал Грише правду. И мы долго хохотали над всей историей, прежде чем он взял с меня обещание в течение месяца выслать рассказ обо всем случившемся.
Но история еще не закончилась. У нее оказалось достойное логическое завершение.
Конец 92-го года. Я сижу в гостях у Дениса Новожилова, сына Надежды Черновой, той самой, что заведует в журнале "ПРОСТОР" отделом фантастики. Денис - "дикий фэн". На коны не ездит, но фантастику знает, а его библиотеке позавидует 99 процентов фэндома. Разговор, естественно, о фантастике. Я рассказываю о "Барса-Кельмес", и Денис оживляется:
– А у меня дед про этот остров писал. Лет сорок назад. Дедушка!
Из соседней комнаты выходит девяностолетний дед. Несмотря на возраст, мгновенно входит в суть разговора, ехидно улыбается и выносит картонную папку. Там - пожелтевшие вырезки из "Ленинской смены" и "Техника-Молодежи".
– Ко мне на днях из Академии Наук Казахстана приходили, сообщает дед.
– Расспрашивали, где зуб птеранодона, и что на острове творится. Я прикинулся, что у меня склероз, и ничего не сказал.
– А что там вообще было-то?
– с надеждой спрашиваю я. И журналист Новожилов не обманывает ожиданий.
– Что было? Молодые были, веселые. Решили разыграть народ. Получилось.
Финал...
История, на которую "Техника-Молодежи" недавно уже начала ссылаться, как на бесспорный факт существования летающих тарелок и машин времени, оказалась полностью высосана из пальца. Независимо друг от друга в розыгрыш включались все новые и новые поколения. И если не поставить сейчас точку над Барса-Кельмес, то и наши внуки будут организовывать экспедиции на несчастный островок. Так что - каюсь. Грешен. И бодрая картинка из "ТМ", где птеранодон несет в клюве летающую тарелку, увы, лишена оснований.
Иногда я задаю себе вопрос - а есть ли хоть что-то, выходящее за рамки обыденного? Экстрасенсы, тарелки, инопланетяне... Задаю, и боюсь ответить себе. Ибо ответ так обиден, тем более для писателя-фантаста! Так несправедливо обиден! Чудес нет. Все они лишь порождения человеческой фантазии, попытка вырваться из рамок обыденности. Я уже встречал ребят, "бывавших" на моих Сорока Островах. Я знаю массу мастеров Прямого Перехода и прочих крапивинских чудес. Контактеры, экстрасенсы... Бог ты мой, как нам хочется чуда! Но его все нет и нет, и тогда находятся те, кому нравится обманывать, и те, кому хочется обмануться. Посмотрим друг другу в глаза, и шепотом признаемся в этом. Тихо-тихо, чтобы за стенами фэндома никто не услышал.