Информационная война и геополитика
Шрифт:
В мире началось становление нового способа производства, основанного на новейших достижениях в сфере информатики и микроэлектроники, на автоматизированных системах производства, где первостепенное значение приобретают информационно-психологические факторы, квалификация и творческая инициатива работников, их знания. Такой способ в определенной степени можно назвать условно «информационно-сетевым».
Отличительным признаком информационной эры служит непрерывность инновационного процесса, комплексность нововведений, охватывающих все основные элементы сфер жизнедеятельности общества.
Объективные потребности инновационного развития вызвали к жизни новую концепцию подготовки кадров в промышленно развитых странах. В ее основе — становление и развитие творческой личности как главного ресурса мирового развития.
Развитие глобальной сети Интернет является одним из самых характерных примеров начала информационной
Поэтому самое пристальное внимание в мире уделяется информации, которая является главным фактором владения современным миром. Сегодня правомерно утверждать: чем большими возможностями в информационной сфере обладает государство, тем вероятнее (при прочих равных условиях) оно может добиться геополитических стратегических преимуществ и экономического процветания. В качестве примера можно привести колоссальный экономический рывок Китая в течение последних двух десятилетий. Ведь Китай сегодня является лидером в сфере ведения информационной войны.
США же остались сверхдержавой (в отличие от распавшегося СССР) только благодаря колоссальному вниманию к информационной сфере.
Эффективный геополитический информационный потенциал создается только в условиях эффективно действующей, защищенной от внешних воздействий информационной сферы (среды) государства.
Сегодня в мире только ДВЕ СВЕРХДЕРЖАВЫ — США и Китай — имеют защищенную от внешних геополитических воздействий информационную государственную сферу (среду).
В политической сфере все большее значение приобретают не силовые, а информационные и идеологические факторы.
В содержании собственно военных действий в традиционном их толковании растут удельный вес и значимость информационного противоборства. Об этом свидетельствует опыт вооруженных конфликтов и локальных войн современности, особенно результаты войны в Персидском заливе (1991 г.) и в Югославии (1999 г.), акции в Афганистане (2002 г.), Ираке (2003 г.).
С повышением коммуникативной связности мира — с одной стороны, транспортной, когда морские и наземные перевозки стали значительно надежнее и быстрее, чем раньше, а с другой стороны — информационно-управленческой, когда прохождение координирующего сигнала стало занимать уже не месяцы, а секунды, — производство товаров начало постепенно утрачивать чисто национальную, государственную локализацию и распределяться по тем экономическим зонам, где какая-либо промежуточная операция оказывается дешевле. Теперь управляющая фирма может находиться в одном месте, проектирующая организация — совсем в другом, производство исходных деталей — в третьем, четвертом и пятом, сборка и отладка изделия — в шестом и седьмом, дизайн разрабатываться в восьмом месте, а продажа готовой продукции осуществляться в десятом, тринадцатом, двадцать первом, тридцать четвертом…
Естественно, что подобное «расширение» экономики, выход ее за пределы национальных границ, потребовало и соответствующих структур управления. В ХХ веке образовались новые субъекты геополитики: громадные транснациональные корпорации (ТНК) и транснациональные банки (ТБ), в значительной мере освободившиеся от контроля конкретного государства.
Так, в середине прошлого века начался процесс интеграции новых субъектов геополитики (ТНК и ТБ) путем формирования Новой Британской империи (НБИ). Завершился этот процесс в 1991 году. Два ключевых индикатора завершения формирования НБИ — развал СССР и обвал английского фунта стерлингов как основы единой евровалюты.
Хотелось бы обратить внимание читателей на то, что субъектом геополитики является только 1-й уровень НБИ — американо-британский транснациональный капитал, имеющий управляющие центры в Лондоне и Нью-Йорке. И этот капитал постепенно создал транснациональную медиакратию (ТМ), с помощью которой осуществляется «промывка» мозгов» с помощью навязывания определенных стереотипов всему населению планеты. Теоретической основой деятельности ТМ служат эксперименты и научные исследования Тавистокского института человеческих отношений (Великобритания). Одним из главных теоретиков ТМ является Уолтер Липпман (1889–1974). Впервые термин «стереотип» он использовал в 1922 году (в книге «Общественное мнение»). Этим словом он пытался описать метод, с помощью которого общество пытается категоризировать людей. Как правило, общественное мнение просто ставит «штамп» на основе некоторых характеристик. Липпман выделил четыре аспекта стереотипов (впоследствии появилось много других градаций, которые тем не менее во многом следовали идеям Липпмана). Во-первых, стереотипы всегда проще, чем реальность, — сложнейшие характеристики стереотипы «укладывают» в два-три предложения. Во- вторых, люди приобретают стереотипы (от знакомых, средств массовой информации и пр.), а не формулируют их сами на основе личного опыта. Примером этого может являться представление об идеальной женщине: она должна быть блондинкой, с голубыми глазами, без лишнего веса, с высокой грудью и длинными ногами. Этому идеалу в точности соответствует лишь кукла Барби. В-третьих, все стереотипы ложны в большей или меньшей степени. Всегда они приписывают конкретному человеку черты, которыми он обязан обладать лишь из-за своей принадлежности к определенной группе. В-четвертых, стереотипы очень живучи. Даже если люди убеждаются в том, что стереотип не соответствует действительности, они склонны не отказаться от него, а утверждать, что исключение лишь подтверждает правило. Например, встреча с высоким китайцем лишь убеждает жертву стереотипа в том, что все остальные китайцы — маленького роста. Стереотип может измениться и быть перенесен на иную группу населения. К примеру, американцы в начале ХХ века называли евреев «длинноносыми» (big noses). Однако впоследствии стало очевидным, что далеко не все евреи обладают выдающимися украшениями на лицах. Ныне этот эпитет периодически употребляют по отношению к арабам.
Типичными представителями ТМ в России 90-х годов были медиамагнаты Б. Березовский и В. Гусинский. Сейчас воздействие ТМ на Россию продолжается, но не в столь открытой и бесцеремонной форме.
Крупнейшие мировые СМИ, контролируемые НБИ:
! телеканалы СИ-ЭН-ЭН, ЭЙ-БИ-СИ, ЭН-БИ-СИ, БИ-БИ-СИ;
! газеты «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост», «Уоллт-стрит джорнэл»;
! журналы «Таймс», «Ньюсуик», «ЮС ньюс энд ри- порт»;
! медиаконцерны «Тайм-уорнер», «Дисней».
НБИ сама начала постепенно представлять из себя государство — только государство не «географическое», а «финансово-экономическое», базирующееся не столько на территории, национальности и культуре, сколько на определенных секторах мировой экономики и управлении глобальными информационными потоками в своих целях. Одновременно НБИ стала создавать и внегосударственные источники финансирования: Международный валютный фонд, Международный банк реконструкции и развития и др., то есть уже чисто «финансовые государства», ориентированные не на производство, а исключительно на денежные потоки. Влияние этих внегосударственных структур НБИ огромно. Бюджеты их зачастую во много раз превосходят бюджеты малых и средних стран.
Вот эта Новая Британская империя и является ныне основной унифицирующей силой реальности: любая страна, стремящаяся быть включенной в мировые экономические процессы (а без такого включения выжить сейчас практически невозможно), вынуждена принимать те принципы, которые они устанавливают: перелицовывать местную экономику, что влечет за собой, как правило, и социальное переустройство, открывать экономические границы, согласовывать тарифы и цены с установившимися на глобальном рынке, проводить вполне определенную налоговую политику и так далее и тому подобное. В результате классическое национальное государство утрачивает значительную часть суверенитета. Оно уже не в состоянии удержать в пределах своей территории ни капиталы, ни технологии, ни людей. Независимым оно остается только формально, а фактически плывет в русле геополитики Новой Британской империи.
Московский мэр Ю. Лужков 19 мая 2002 года выступил в газете «Московский комсомолец» с концептуальной статьей «Открытая перспектива», некоторые положения которой хотелось бы привести и прокомментировать»:
«Существует как бы два параллельных мира. Мир открытый и мир скрытый. В первом есть государства, границы, международные обязательства, во втором ничего этого нет. В одном действуют конституции, законы, принцип разделения властей. В другом — только правила свободной игры капиталов, которая больше похожа на игру без правил. Первый относительно стабилен: тут решения проходят бюрократическую обработку, публикуются, контролируются и так далее. Второй сиюминутен и таинствен: здесь люди действуют под псевдонимами, порой в виртуальном пространстве, возникают как из небытия и так же быстро дематериализуются. В первом мире мы с вами живем. Он понятен и видим. Мало того, он как бы специально приспособлен для видения и понимания, чтобы давать нам образы, в которых мы мыслим жизнь. Второй скрыт и непредставим. Тут все втайне, под ковром, в мутной воде. Тысячи агентов тайных служб с помощью новейшего оборудования пытаются подслушать, найти, перекупить информацию об этом скрытом мире. Но если бы даже мы вдруг узнали все их данные и «прослушки», то и в этом случае не получили бы карту скрытого мира. Потому что не знаем законов его построения, он не приспособлен для восприятия. Заметим, что оба мира существуют в одном и том же пространстве и часто представлены одними и теми же людьми. Но это не мешает тому, что все понятия и оценки перевернуты.