Информационный солдат

Катлас Эдуард

– Я ее чувствую, - неожиданно заявил Руж.
– я чувствую эту самку, сидящую в центре паутины. И самца, бегающего вокруг, ищущего корм, защищающего гнездо. Я чувствую, как хочу убить этих тварей, особенно эту лживую инопланетную тварюгу в центре.

– Ложь всегда казалась такой невинной.
– Задумчиво произнес Руж.
– Я верил, что действительно бывает правда, о которой можно рассказать лишь с помощью лжи. Просто игра с информацией. Мы ведь похожи на эту сучку. Мы тоже сделали интерпретацию информацию своей жизнью, своей профессией, своей кормежкой.

– Позвольте мне высказать мысль. Вступил в разговор

Помощник, - Так вот, я, тот который во всем этом вертится всю жизнь, хочу сказать лишь одно, что гложет меня на протяжении всей моей карьеры: единственный, и самый главный вред от лжи именно в том, что она не позволяет правде, когда та звучит, быть услышанной. Это как нищие на улицах. Вроде и вреда нет, кроме одного - все эти сотни псевдо-нищих не позволяют получить помощь тем, кто действительно нуждается. Наша правда - нищенка, которая сидит среди сотен других. И вы боитесь ей поверить, потому что все остальные - лживы.

Помощник вздохнул и ушел.

– Мы должны закончить то, что начали.
– произнес я, глядя ему вслед.

– Должны, - кивнул Цит.
– Интересный особист. Узнайте мне его имя, это был хороший афоризм. Я буду его использовать. "Единственный и самый главный вред ото лжи в том, что она не позволяет поверить правде",

– Пора начинать рубить лес так, чтобы летели щепки.
– заявил я.

– Это как?

– Наши каналы не перекрыты?

– Нет, мы уже под другими адресами, с других перевалочных пунктов.

– Взрываем хим.завод. Тот, что в трех километрах от цели.

– Тысячи погибнут.

– Мне все равно. Если не хотят гибнуть - пусть идут и задушат эту тварь голыми руками.

– Они даже не знают ничего, - возразил Руж.

– Именно ты этим и займешься. Подумай. Направленный взрыв. С предупреждением рабочих. Дай им полчаса. Заблокируй систему безопасности на себя. Чтобы ни один чужой тебя не остановил. Попробуй учесть ветер. Время суток. Учти все, что можешь. Достань их сервера. Дай перегрузку. Дай мне ядовитое облако прямо над этой паучихой.

– Цит!

– Да?

– Если она дает информацию наружу и принимает ее к себе, значит, она также должна быть подвержена вирусам, как и любой другой компьютер. Завали ее вирусами. Даже если не убьешь, то хотя бы отвлечешь. Черви, трояны, спам на ближайшие к ней сервера. Бей и отходи, бей и отходи, до бесконечности, если понадобится.

– Легко, - кивнул Цит.

– А ты?
– поинтересовался вернувшийся Помощник.

– А я займусь кое-чем другим...

Я еще думал. Нет у нас оружия против паучихи, никакого. Спам может затормозить работу простейшей системы, но не врага, с такой легкостью обрабатывающего терафлопсы. Вирусы могли заставить глючить работу программ, да только нет у этой твари программ, на которые у нас были бы вирусы. А может быть - и вообще программ у нее нет. Это в кино так можно - прилететь на инопланетный корабль, подключиться к чужой системе и тут же заразить ее. Влегкую, ага. Каждый вирус пишется под конкретный софт. Самые продвинутые из них - еще могут мутировать, прыгая с одной версии программы на другую, используя то одну дыру в защите, то другую. Некоторые - сейчас уже даже сами ищут эти дыры. Такие - особенно продвинутые вирусы. Но программа то для них должна была быть известна.

Можно представить, как сломать компьютер. Обойти защиту и остановить вентиляторы. Или

над процессором маленький такой вентилятор, или вообще все - но при этом заставить машину продолжать работать. Думаю, через пару минут будет каюк. Можно, опять же поиграв на очень-очень машинном уровне, заставить жесткий диск угробить самого себя. Иголочки будут биться с остервенением по одному и тому же месту, пока диск с ума не сойдет. Как свести с ума паучиху из большого магеланнова облака, которую ты даже никогда не видел?

Как-то можно. Как-то можно. Что-то билось у меня в голове, нечто гениальное, позволяющее решить все проблемы разом, доказать теорему Ферма, преодолеть скорость света уже при нынешнем поколении, убить инопланетную тварь, которую по сути практически невозможно убить...

– Делаем так...
– сказал я парням, уже зная, что никогда, и никому кроме них, не расскажу о концепции убийства идеального врага. Потому что нельзя, чтобы об этом узнал враг и придумал защиту. Только внезапность, только абсолютное коварство и молчание дают нам совсем крошечный шанс... нет, даже не выиграть, а хотя бы продолжать сражаться.

– Хана, - тускло провозгласил подошедший Помощник.

– Мы же победили, - недоуменно возразил Руж.

– Эту тварь мы сделали, но на нас ополчились остальные.

– И что они сделают?

– Нас ждет артудар, через мгновения. Мы слушаем служебные частоты. Наши координаты - цель номер один для всех.

– Была же команда не подчиняться приказам по радио?

– Но до всех ли она дошла?

Нас накрыло одним залпом, без всяких промахов, дополнительных корректировок и тому подобного. Просто в один момент была тишина - и вдруг она превратилась в грохот. Все полетело вверх тормашками. Я видел, как Помощника раскроило осколками на несколько частей. Я видел, как засыпало Ружа. Засыпало так - что не оставалось сомнений, что из под обломков я вытащу только расплющенное тело друга.

В итоге оказалось, что только мне повезло. Ничего. Рука саднила, голова гудела, но и только.

– Я чувствую.
– У Цита на губах пузырилась кровь.
– Чувствую, самец, которого мы сделали вдовцом, где-то рядом. Приближается. Он идет, чтобы отомстить. Разорвать нас своими лапами, без всяких игр с правдой.

Эта новость музыкой прозвучала в моих ушах. И я верил Циту. Я всегда ему верил.

– Ты как, вытянешь?
– спросил я.

Нет.
– Цит не качнул головой лишь потому, что не мог. Его шея не двигалась. Правая рука была практически раздавлена бетонным блоком, в животе было месиво, на которое я старался не смотреть и, судя по пузырям крови, грудная клетка тоже была раздавлена. Так что он не врал.

– Ницше сказал, что существует право, по которому мы можем отнять у человека жизнь, но нет права, по которому мы могли бы отнять у него смерть. Мою смерть у меня никто не отнимет. Иди, я хочу умереть сам.

Надо было посидеть с ним, в его последние минуты, но я не мог оставаться на месте. Я пошел.

Как ни странно, мой компьютер был еще жив, как я сам.

Я медленно коснулся пальцем кнопки питания. Придержал руку - решиться на такое было нелегко. Потом, задержав дыхание, все же нажал. Системный блок долго не хотел глохнуть, защиты одна за другой пытались осознать, что команда на выключение дана окончательная, не всего лишь ошибка или попытка перегрузить систему.