Инга
Шрифт:
– Ни в коем случае! Вдруг правда всплывет? Но говорить, пожалуй, пока не стоит. То, что вы рассказали об отце Артема, для меня тоже полная неожиданность… – Максим и сам не понимал, как следует поступить. – Давайте лучше скажем Инге, что с тех пор прошло много лет и выяснить пока ничего не удалось. А дальше посмотрим.
Инга в это время подошла к столу Максима и стала искать папку с реквизитами. Клавиатура случайно сдвинулась, и под ней обнаружился помятый листок. Инга хотела спрятать его обратно, но глаза сами собой прочли текст, который сразу ее заинтересовал. Речь явно шла об отце Артема.
Когда Максим вышел, Инга с реактивной скоростью щелкала пальцами по клавиатуре.
«Все правильно! – подумал он. – Не стоит ей ничего говорить… Пусть пока останется тайной. Так спокойнее».
Он подошел к ее столу, и Инга, не отрывая глаз от монитора, спросила:
– Да, Максим, ты что-то хотел?
– Во-первых, Александр Маркович просил тебя зайти, когда освободишься, а во-вторых, какие у тебя планы на Восьмое марта?
– Даже не думала об этом. Целая неделя впереди, – ответила она и перевела на него взгляд.
– С Артемом давно созванивались? – Максим взял соседний стул и уселся рядом. – Ты не знаешь, он приедет на праздники или останется там?
– Говорил, что приедет.
– Здорово! А давайте восьмого куда-нибудь вместе сходим, отметим?.. Мы давно никуда не выбирались.
– В принципе, я не против, заодно с Марго увижусь, – с готовностью согласилась Инга, – а то мы с ней только по телефону и общаемся.
– Кстати, у одного моего старого друга собственная фотостудия, – продолжил Максим. – И он седьмого числа приглашает нас с Марго и Сашкой к себе на работу. У него как раз заканчиваются съемки для одного модного журнала, а декорации будут разбирать только после праздников, вот я и хочу моим девчонкам фотосессию устроить. Поедешь с нами?
– Очень заманчивое предложение! А я не помешаю?
– Конечно не помешаешь! Меня Марго сама попросила. Говорит, компанией будет веселее. К тому же у друга на студии после съемок останется полным-полно театральных костюмов и нарядов. В общем, предлагаю воспользоваться таким замечательным шансом. Поговорите об этом с Марго, она собиралась тебе вечером позвонить…
***
Восьмое марта неумолимо приближалось.
Мужчины озаботились поиском подарков для своих любимых и ненаглядных женщин. В магазинах появились огромные корзины тюльпанов, а у метро – бабушки с неизменными веточками мимозы. Город вдруг очнулся от зимней спячки, и улицы наполнились многолюдным шумным потоком. От подтаявших сугробов, согретых ласковыми весенними лучами солнца, по асфальту потекли первые тонкие ручейки, а веселые воробьиные стайки носились с одного куста на другой и радостно щебетали.
Наступили праздничные дни, и утром седьмого марта по дороге на студию Максим и Марго заехали за Ингой. Она была готова и тут же спустилась к подъезду. Девушки расцеловались, словно старые подружки, Инга потискала Саньку, пристегнутую к детскому креслу, и уселась в машину. Все были в сборе.
– Сейчас, только Диме напишу, что выезжаем.
Максим достал телефон и отправил приятелю сообщение. А еще минут через тридцать они были на месте.
– Давайте за мной, –
Студия находилась в полуподвальном помещении, и им пришлось спускаться по ступенькам к солидной металлической двери, на которой висела табличка: «Мастерская „Эль-Студио“». Внутри их встретил крепкий бородатый мужчина в очках, с взъерошенной копной волос. Они с Максимом обнялись, и стало понятно, что это и есть фотограф Дима. Он был в широченных холщовых штанах и в такой же свободной рубашке, расстегнутой чуть ли не до пупа. Голос у него был не то сильно простуженный, не то сиплый от природы, но разговаривал он с хрипотцой.
– Девушки, располагайтесь и выбирайте все, что вам понравится. – Дима провел их в просторную костюмерную и повернулся к Максиму: – Пойдем, поможешь мне с декорациями.
Они ушли куда-то по коридору, а девчонки, не выдержав, рассмеялись.
– Если бы не очки, то вылитый Григорий Распутин после дружеской попойки, – шепотом сказала Инга, прикрывая дверь, и они весело прыснули.
– Граф Толстой в творческих поисках… коньяка, – выдвинула версию Марго.
– Большой Дима, – окрестила его Инга, и они снова рассмеялись.
Девушки посмотрели на вешалку: выбор костюмов был громадным.
– Давай-ка сначала оценим декорации, – предложила Инга.
– Максим, вы где? – Марго выглянула в коридор и тут же повернулась к подруге: – Смотри!
– Ого! – произнесла Инга, тоже выглянув в коридор.
– Здоровски! Как в кино!
– Кто-то здесь славно потрудился.
– Это ребята с «Мосфильма» руку приложили, – послышался откуда-то хриплый комментарий Большого Димы.
Посмотреть действительно было на что. Декорации выглядели очень натурально и превращали подвальное помещение фотостудии в уютный деревенский уголок.
Во всю стену были наклеены фотообои. А может, это висел натянутый баннер – не так уж и важно, главное, что изображение на нем выглядело очень живописно: на залитом солнцем лугу цвела золотистая рожь, вдалеке темнел лес, а на голубом небосклоне не было ни облачка. Хозяйский двор отгородился от этого пейзажа вполне реальной оградой, на которой сушились глиняные горшки и крынки. К ветхому деревянному сараю были прислонены грабли и вилы, на стене висел хомут, а из распахнутой наружу двери виднелся сверкающий хромом Harley-Davidson. Оказавшись по чьей-то остроумной шутке в дряхлой пристройке, мотоцикл смотрелся удивительно естественно и гармонично. Справа от сарая расположился настоящий стог сена, за которым приютилась дряхлая телега, разваливающаяся от старости. А завершал этот сельский пейзаж свежесколоченный деревянный стол с корзиной яблок, придававший картине колоритность и очарование.
– Харлей тоже бутафорский? – полюбопытствовала Инга.
– Нет, харлей мой. Я его здесь зимой держу. Очень удобно! – объяснил Дима. – К тому же он натолкнул меня на блестящую идею: сегодня мы будем делать фотографии в стиле техно-кантри!
– Это что-то новенькое! – недоуменно подняли брови девушки. – Впервые о таком слышим.
– Не переживайте, это мое личное изобретение. Ноу-хау, как говорится. Думаю, вам понравится, – успокоил их Дима. – Переодевайтесь и приходите к сеновалу, селянки.