Ингвар
Шрифт:
Станция «Алмак» очень мало напоминала те станции, на которых я уже успел побывать, больше всего она была похожа на легендарную Плутонию или… базу Центра. Уже через пару-тройку минут пропало ощущение, что ты находишься в замкнутом пространстве. Наш гравитационный диск перемещался по переплетению каких-то стеклянных туннелей, то замедляясь, почти останавливаясь, на перекрестках, то разгоняясь, а под нами, внизу, метрах в тридцати кипела жизнь. Мы проносились над парками и озерами, над небольшими городками и отдельно стоящими домами. Я смотрел и не верил своим глазам. Под паутиной местной транспортной системы раскинулась самая настоящая планета. Ну, пусть будет часть планеты и была она много больше, чем сама станция.
— Что, не веришь собственным глазам? Станция «Алмак»
— И что?
— А ничего! Весь Флот просто исчез. Вот он есть, миг, и его нет, куда он делся, как это произошло, никто ничего и не понял. Правда, Императору, в конце концов, пришлось дать свое согласие на присутствие на станции ученых, которые ее и изучают. Но заплатило за это Содружество очень хорошо и до сих пор платит. Кстати, все, что здесь есть, было уже изначально. Было очень много попыток построить что-то новое, что-то свое, но безрезультатно. Единственное, что получается, это высадить новые растения, а что-либо искусственное исчезает, будто бы и не было. Эта станция вообще одна большая загадка. Ты при подлете не пробовал ее просканировать?
— Нет, меня предупредили, что это небезопасно и я могу нарваться на очень большой штраф.
— Ну, на счет небезопасно спорить не стану, просто не знаю, а вот про штраф — чистая правда, были уже такие умники, помиру пошли. А вообще-то станцию не видят никакие сканеры или радары, ее для них будто бы и нет, даже гравитационные сканеры ничего не фиксируют, обнаружить ее можно только визуально или, как она и была открыта, по раз в месяц испускаемому ею мощному гравитационному импульсу. Некоторые предполагают, что таким образом станция передает куда-то какую-то информацию, но ответного сигнала никогда зафиксировано не было. А другие считают, что эта станция своеобразный маяк, опорная точка, есть даже такие, что ставят под сомнение принадлежность станции Древним, заявляя, что уровень технологий, задействованных при ее строительстве, был недостижим даже для Древних. — Мия резко, буквально на полуслове замолчала, словно боялась сказать что-то лишнее. Но я-то уже изнывал от любопытства, поэтому и сделал вид, что этого не заметил.
— А эта штука, на которой мы летим, она тоже осталась от Древних? А как ты ею управляешь?
— Да, гравидиски… они тоже уже были здесь, на станции, когда ее нашли. И работают они только здесь. Были попытки вывести их со станции, но, как и все остальное, что покидало некие границы, они бесследно исчезали, словно растворялись в воздухе. Правда, пришлось их немного улучшить… поставить кресла, стоя в этих туннелях передвигаться не очень удобно. А управлять ими нет необходимости, достаточно четко подумать, куда бы ты хотел попасть на станции и диск сам тебя доставит до места.
— Это что, диск или станция читает мысли?!
— Скорее снимает поверхностную информацию, четко и ясно выраженную в его или ее сторону.
— А если я сейчас подумаю, что хочу попасть совсем в другое место, не туда, куда пожелала ты?
— Бесполезно, диск улавливает только одно пожелание, потом можно делать все, что угодно, пока изначальный запрос не будет выполнен, он не изменит своей цели.
— Наверное, таких вот транспортных средств на станции не очень много? Слишком уж неоживленное движение в этих тоннелях.
— Никто не знает, сколько их на станции. А движение неоживленное, так это потому, что далеко не каждому позволено ими пользоваться.
— Ясно, и тут привилегии для «избранных». А почему никто не знает сколько этих дисков?
— Это трудно объяснить, прибудем на место сам поймешь. Инг, давай все вопросы потом, мы уже почти на месте, — переборов свое любопытство, я только согласно кивнул.
Что имела в виду Мия, говоря, что на месте я все и сам пойму, я понял уже через несколько минут. Ну, как «понял», скорее, не понял, а увидел, да и вопросов у меня только добавилось, причем значительно. Для начала, прямо на моих глазах, казалось бы, сплошной туннель из стекла, или чего-то очень сильно на него похожего, вдруг ожил, изогнулся пологой дугой и устремился почти отвесно вниз к виднеющемуся там небольшому двухэтажному домику, а не доходя до него метров десяти оборвался. Вот, через этот «разрыв» наш диск и выскочил на волю. Скорость сразу резко упала, но, почти по инерции, мы все же долетели до пункта назначения. Вот только я заметил, что в тот самый момент, когда туннель начал трансформироваться, по нему пробежала какая-то едва различимая вязь непонятных узоров. Разглядеть ее мне удалось чисто случайно, просто очень уж пристально я вглядывался, пораженный самим фактом происходящего. Второй удар по моему материалистическому восприятию действительности последовал уже «на земле». Всего через пару секунд, как мы сошли с диска, а он уже исчез, буквально, превратившись в точку. И опять я обратил внимание, что еще несколько мгновений после исчезновения диска на его месте можно было различить все ту же замысловатую вязь.
— Мия, ты это видела?! — не сдержав эмоций воскликнул я.
— Видела. Это как раз то самое, что я и имела в виду, говоря, что никто не знает, сколько всего этих дисков на станции. Они просто исчезают в конечной точке маршрута и появляются по первому требованию там, где нужно.
— А как же кресла? Ты же говорила, что кресла, это уже «улучшение», сделанное людьми.
— Ну, наверное, я немного неправильно сформулировала свою мысль. Те кресла, что ты видел, это уже результат работы станции. Просто поначалу кресла устанавливались разумными, и они в конце пути не исчезали, а очень сильно деформировались, зато спустя несколько месяцев такого вот «улучшения» диски стали появляться уже подготовленными как надо.
— Что-то мне это напоминает, но я никак не могу понять, что именно.
— Виртуальную реальность. Кстати, ты далеко не первый, кто обратил на это внимание. Даже есть теория, что вся эта станция является ничем иным, как иллюзией, виртуальной реальностью. Правда, остается вопрос, если станция и все находящееся на ней иллюзорно, то как разумные могут существовать внутри этой самой иллюзии, причем в материальном плане. Ладно, Инг, пойдем в дом, над загадками и тайнами этой станции бьются лучшие умы Содружества и все без какого-либо толку, так что, не думаю, что ты разгадаешь их вот так вот легко и сразу. Ну, так ты идешь или нет, нас, наверное, уже заждались.
— А кто нас ждет-то? — сам не знаю почему насторожился я.
— А что, сам догадаться не можешь? Странно, она думала, что ты сразу сообразишь…
— Она? Лира?
— Пойдем уж, тугодум. — засмеялась Мия.
Н-да, не такой встречи я ждал. А где же счастливая улыбка, слезы радости, нежные объятия и страстные поцелуи? А нету! Вместо счастливой улыбки какая-то гримаса, вместо слез радости в глазах плещется паника, вместо нежных объятий прекрасной женщины какие-то неловкие обжимашки с холодной куклой, а вместо страстных поцелуев… Лира в страхе отшатывается от меня. Да что тут происходит-то?! Мия что-то говорила о неприятностях, обрушившихся на Лиру, да и про меня в этой же струе вроде как упоминала… Ладно, послушаем, что мне хотят поведать эти красотки, а там уже определимся с дальнейшим поведением.