Ингвар
Шрифт:
После обеда стало ясно, что я ошибся, надо было все же вернуться. Облака сменились свинцово-серыми тучами, ветер как будто сошел с ума, то абсолютно пропадал и на реке наступал полный штиль, то вдруг взрывался дикими шквалистыми порывами. Еще и движок начал сбоить. Вот только теперь уже возвращаться стало поздно, до моей цели оставалось всего километров сорок, а там еще километров пять по самому озеру до тихой спокойной бухточки, где мы года три назад нашли чью-то старую избу и как смогли отремонтировали ее. А еще пришлось потерять время и натянуть на лодку тент.
К озеру я подходил уже в полной темноте и не потому, что было поздно и наступила ночь, нет, по времени хотя и было уже довольно поздно, но не настолько. Просто дождевые тучи сменились непроглядной чернью низких, тяжелых, и уж точно не обычных дождевых. Слабенький фароискатель с трудом разгонял мрак едва ли в десятке метров перед лодкой, но я упрямо пер вперед почти на максимальных оборотах, спеша добраться до теплой и сухой избы. Дождь лил как из ведра и мне совсем
Я успел… почти. До приметной бухточки оставалось километра полтора, когда мотор в последний раз чихнул и встал колом. Попытки как-то на него воздействовать ни к чему не привели, а заниматься его ремонтом посреди озера под проливным дождем и шквалистым ветром, да еще и при свете фонарика, это надо быть полным отморозком. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как довериться провидению и сидеть под тентом, вглядываясь в окружающую меня тьму.
Минут через сорок я вдруг заметил появившийся будто бы из ниоткуда огонек. «Неужели я тут не один?» — мелькнула мысль и я схватился за фонарь, пытаясь привлечь внимание неизвестных или неизвестного. Вот только моя радость продлилась совсем недолго, всего пару минут, да и то не уверен, может быть, и меньше, намного меньше. Слишком уж быстро приближался этот слепящий свет. А еще через минуту я смотрел, как светящийся шар двух метров в диаметре, сбавив скорость, подлетел к лодке и завис у ветрового стекла.
— Твою мать, молния, шаровая молния и какая огромная! — прошептал я непослушным языком и тут же голову прострелила мысль, что это какая-то неправильная шаровая молния, ну не бывает их в такую грозу, когда льет как из ведра, они вроде только во время «сухой грозы» образуются. Вроде как…
Я замер, пытаясь стать неподвижным, ага, это на качающейся-то лодке. Постепенно молния начала меняться, куда-то пропал этот слепящий белый плазменный свет, появились какие-то иные оттенки, и через какое-то время сияющая всеми цветами радуги сфера слегка расплющилась о нос лодки, мелко задрожала и, громко чавкнув, выпустила из своего нутра стайку маленьких шариков, соединенных между собой тоненькими ниточками-лучиками. Они суетливо закружились вокруг лодки, опутывая ее затейливой паутинкой, легко и свободно проходя и через стекло, и через алюминий корпуса, и через натянутый тент, совершенно их не повреждая. Я не удержался и шлепнул ладонью один из самых наглых «мячиков», зависший у меня прямо перед носом. Тот обиженно затрепетал, покрылся красноватой рябью и взорвался, разбрызгивая вокруг огненные капли, которые устроили вокруг меня хоровод, очень быстро превратившийся в смерч, унесшийся куда-то вверх. Миг, и смерч рассыпается сотнями маленьких, едва ли больше вишневой косточки, шаровых молний, замерших метрах в пяти надо мной. Мои глаза более-менее успели адаптироваться к изменившемуся освещению и я увидел, что я и часть лодки будто бы заключены в яркосветящийся кокон из переплетения тонких энергетических линий.
И тут сверкнула первая молния, настоящая, грозовая, длинной в десятки километров. За ней вторая, третья, и мне показалось, что небеса сошли с ума. Я даже затрудняюсь сказать, чего в этот момент было больше, воды с неба или электрических разрядов. И ладно бы, но у меня возникло такое ощущение, что каждая из этих молний норовила ударить именно в меня и только непонятный кокон уберегал меня от буйства стихии. Нет, в сам кокон молнии не били, они окружили его плотным кольцом, примерно метров в двадцать диаметром и встали плотным кольцом.
Мысли в голове текли как-то лениво и отстраненно. Я подумал, что в ближайшие лет пять рыбы в этом озере не будет, это вам не электроудочка мощностью в пару киловатт, тут счет уже идет на гигаватты, и похоже не собирается прекращаться. Даже странно, что вода в озере еще не кипит. И вообще, даже и не подумавший стихать ветер время от времени бросал мне прямо в лицо почти что ледяные капли воды.
А потом я увидел, куда уходит вся эта прорва энергии. На дне озера, где-то в его глубинах, появилось сначала слабое, но с каждой секундой все больше разгорающееся свечение. Это свечение образовывало почти идеальную окружность. Почему почти? Так я ведь не проверял. И все молнии бьют точно в эту окружность, как бы подпитывая ее, передавая ей свою энергию. Постепенно окружность превратилась в ярко сияющий на дне озера круг, а молнии, кажется, только усилили свою активность. Центр окружности начал вспухать, словно дармовая энергия ищет выхода, постепенно превращая окружность в сияющий цилиндр, вырастающий из дна озера. Природа как будто ждала именно этого момента, вакханалия молний резко закончилась, даже дождь и ветер куда-то пропали, а я сидел в неподвижной лодке, ослеплённый и оглушенный, когда произошло это. Энергетический кокон над моей головой разошёлся, висевшие надо мной миниатюрные шаровые молнии вдруг слились в одну, которая с невозможной скоростью, буквально размазываясь в воздухе, устремилась ко мне. Я даже дернуться не успел, как мой позвоночник словно окатили расплавленым металлом. Дикий крик замер у меня в горле, когда еще штук десять шаровых молний, до этого выступающих некими узлами в странной энергетической паутине, покинули свои места и точно также ринулись ко мне. Я не знаю, сколько длилась эта пытка высокими энергиями, что-то соображать
Знаете, что во всем произошедшем было самое удивительное? Я не боялся, у меня не возникло даже тени страха, с самого начала всего этого было удивление, непонимание, даже неприятие всего происходящего, а вот страха не было. Я откуда-то знал, чувствовал, что ничего страшного, угрожающего моей жизни не происходит. Нет, чувства, что всё так и должно быть, у меня не было, я знал, что что-то идёт не совсем так, как должно быть, но это и все.
Все тело неимоверно болит. Кажется, что каждая клетка организма варится в кипящем масле. Пытаюсь пошевелиться, но даже незначительное движение отдается такой сильной болью, что теряю сознание. И эта история повторяется много-много раз, кратковременный приход в сознание, непроизвольная попытка пошевелиться, разрывающая тело боль и опять проваливаюсь в небытье. Но с каждым разом боль всё более терпимее, а мгновения бодрствования немного продолжительнее. Очнулся в очередной раз и огромным усилием воли заставил себя замереть, не двигаться и даже не пытаться. Получилось. Тут же заметил, что уже нет той раздирающей все тело и отключающей мозг боли. Нет, все тело по-прежнему болит и ноет, будто его облили кипятком, но уже вполне терпимо. Попытался понять, что произошло и как я оказался на берегу, если до него, по прямой, было метров семьсот. В том состоянии, что я был после атаки шаровых молний, я бы и метра не прошел, не то, чтобы проплыть такое расстояние. А то, что я именно на суше, а не в лодке, дают отчетливо понять мелкие камешки, впившиеся в тело. Все же рискую повернуть немного голову. Взгляд упирается в серый с красными прожилками камень и тут же спину пронзает сильная боль, словно раскаленную спицу в позвоночник воткнули. Сразу же в голове появляется паническая мысль, что как-то умудрился повредить его себе. А это верная смерть, да еще и медленная, и далеко не приятная. Начинаю осторожно пытаться пошевелить руками и ногами. Фу, слава богу, позвоночник вроде цел, руки-ноги чувствую, да и они на команды мозга реагируют, хотя вяло и с задержкой. Ушиб? Отбил? Немногим, но лучше — загнусь от голода и жажды ползающим, а не лежащим бревном.
Отец никогда не переставал повторять — пока жив, борись, а дядька Степан добавлял, пока борешься, ты жив. Правда, никто из них не упоминал, как бороться, если даже пошевелиться не в состоянии. Хотя… дядька Степан о чем-то таком говорил и даже пытался учить, правда почти безрезультатно. Ну не понимал я тогда, да и сейчас не понимаю все эти чакры, внутренние энергии, точки «Ци» и «Ка». Но других вариантов я что-то не вижу.
Субъективно прошло часов пять-шесть, прежде чем я наконец-то смог в первый раз нормально пошевелиться. Все это время я «гонял внутреннюю энергию», а если по-простому, то «запускал волну», постепенно напрягая и расслабляя все мышцы, начиная с пальцев ног и заканчивая мимическими мышцами лица. Не скажу, что это было легко и просто, но помогло, а может быть просто пришло время телу начать оживать, а все остальное вторично.
Ну что же, раз какая-никакая подвижность восстановлена, надо решить кое-какие вопросы, и самый первый из них, это что же со мной произошло. То, что я точно не на берегу озера и вообще не в Сибири, это не обсуждается. Во-первых, воздух. Горячий, влажный, с сильным привкусом йода. Такой набор мне знаком, ездили с отцом пару раз в Сочи. Во-вторых, земля, почва, грунт, называйте, как хотите, то, на чем я всё это время валялся. Что-то я не припомню у нас в округе песка светло-голубого цвета. Ну и в-третьих, самое важное, камни, те самые серые камни с красными прожилками, из которых сложены полуобвалившиеся стены, какого-то… скорее всего, все же обширного подвала, потому как неба не видно, зато есть несколько небольших окошек, через которые свободно проникает свет, и имеющие следы обработки. Да если бы где-то в радиусе пары сотен километров от «Горного» были бы такие развалины, то, во-первых, и поселок бы не загибался, а во-вторых, половина этого самого поселка была бы построена из этих камней. Вывод, я не там, где должен был оказаться. Теперь вопрос, где я, как сюда попал и как мне отсюда выбираться? Для начала хотя бы из этого подвала, что дело тоже не из легких, особенно в моем состоянии, и учитывая, что ясно видимый выход завален грудой все тех же камней. И вот еще одна странность, я не испытываю чувства голода или жажды, а между тем, чувствую себя все лучше и лучше.
Выбраться из этого подвала оказалось, в принципе, не так-то и сложно. Хотя выход и оказался завален, но, по сути, это была только видимость. Просто рухнула стена соседнего помещения и завалила выход, а сам проход и ведущая наверх лестница были абсолютно свободны. Ну, кое-где небольшие завалы конечно же встречались, но проблем они мне не составили. Всего два часа работы по переноске и перекладыванию камней, каждый весом около пуда, и я на свободе.
Первым делом, оказавшись на свежем воздухе, я осмотрелся. Ну что сказать, мои самые нехорошие подозрения полностью оправдались. Ну не растут в Сибири пальмы, не растут и всё тут. Хотя и тут их не так уж и много, но они есть. Судя по положению Солнца, время явно близится к вечеру и мне надо бы поторопиться, обыскать окрестности, вдруг непонятный катаклизм вместе со мной закинул сюда и мои вещи.