Ингви фон Крузенштерн
Шрифт:
– И тут тоже? – мгновенно сориентировался я.
– Да.
– Что нужно, чтобы поступить?
– Не знаю, но можно поспрашивать. Ты и сам мог бы у стражников узнать.
– Не, лучше ты, – вспомнились слова Кольбейна. – Мне лучше тихо пока сидеть. Освоиться.
– Ах-хах, ладно! – хлопнул он меня по спине. – Но когда-нибудь ты мне всё расскажешь. Так, ладно, а сейчас что будешь делать?
– Посмотрю, как ты делаешь своё подлое дело, – улыбнулся я.
– Не, пока нужно будет наведаться в несколько мест, куда не могу тебя взять, – сообщил он, посерьёзнев и добавил: – Это по твоему вопросу.
– Тогда
– Скажу ребятам, пусть присмотрят.
– За мной? – усмехнулся я.
– За моим братом, – криво усмехнулся он и показал ладонь.
Я кивнул и оглядел порт – открылся панорамный вид на бухту, корабли на сливовой воде, пирсы и темнеющую нижнюю часть Колывани. Чадят трубы, доносится гул и крики чаек, творится жизнь.
– Только к воротам Вышгорода не ходи – всё равно не пустят, – словно позвал Иван, развеяв зыбкий транс от панорамы. – Тем более после вчерашнего.
– Ладно. Назад дорогу знаю, если что или в кабаке, или в убежище увидимся.
– Погоди прощаться – до порта нам по пути, – ткнул он в бок, – пошли.
Разошлись на рынке. Я было предался задумчивости, но едва не попал под колёса – купец специально направил двух тяжеловозов, чтобы мне ноги переехать – разозлился, что я застыл на середине въезда на рынок.
Отпрыгнув, я удостоил толстяка с козлиной бородкой гневного взгляда, а он погрозил кулаком.
Пусть и громкий, но шум рынка монотонен, в нём смешиваются крики зазывал и животных, сотни разговоров, торгов и смеха. Под такое хорошо размышлять. Я же скорее не мог выбрать – стоит ли найти Кольбейна, чтобы передать Бранду весть или погодить до следующего раза, когда будет точно понятно, что у меня всё в порядке?
Пожалуй, лучше более уверенно встать на ноги.
Сунув руки в карманы и позванивая монетами, стал гулять по рынку. Ворья теперь точно можно не опасаться – я свой.
И в городе, и по периметру торжища, заметно усиление отрядов стражи. Вчерашнее убийство мало того, что у всех на устах, но и гарнизон встревожен – солдаты злые, а вокруг магов вижу, как вихрится эфир – в полной готовности атаковать.
Люди приходят на рынок по разным причинам и, если взять только тех, кто продаёт, мы найдём там особых представителей – прирождённых торгашей. Вот уж кто рыбой ощущает себя в мутных водах рынка, кто порой из ничего может сделать состояние и кто, зачастую, является крайне нужным человеком, когда нужно найти редкую вещь. Я чуть не купил гуся у такого мастера, сумевшего так уболтать, что в голове начался подсчёт монет.
– Вали лучше отсюда, – подпихнул меня Шмыга, возникший из-за чьей-то спины, – а то звенеть будет нечем.
Торговец одарил моего спасителя испепеляющим взглядом и тут же переключился на нового человека.
Вскоре мы оказались на окраине рынка и он, показав щербатую улыбку, вернулся в волнующееся море люда. В целом я насмотрелся на товары и сейчас хочется погулять в более спокойном месте.
После слов Ивана, что в Вышгород путь закрыт, желание там побывать только возросло. Но пока нужды особой нет, а попадать в немилость гарнизона не хочется. Колывань рядом с границей Империи, если случится нападение, то её стороной не обойдут. Поэтому нравы тут самые спартанские и
Пока иду к пирсам, избегая луж, телег и часто пробегающих посыльных мальчишек, подумалось о роли флотилии. По сути-то крепостью является только Вышгород. Бухта не защищена и если враг синхронно ударит с моря и по суше, то флотилия может потерять возможность отступления к берегу. Интересно, какие на этот счёт мысли у коменданта?
В самом конце пирсов находится верфь, я двинулся к ней, понаблюдать за работой. Можно закрыть глаза и лишь по запаху найти – ещё свежими дёгтем и смолой. Но закрывать очи мне перехотелось, ибо, как и другие зеваки, стал свидетелем дворянской ссоры.
Возле пирса стоит трёхмачтовый красавец барк, застыли грузчики на сходнях, а капитан и некий дворянин, судя по одежде или, как они её зовут – ливрее, что-то громко втолковывает. Экипаж рядом роскошный, с четырьмя белыми конями и солидным отрядом охраны, среди которого есть маги.
Дворянин отчитывал капитана за груз, что намок в шторм. Я сочувственно взглянул на испещрённое лицо старого морского волка, с бельмом на левом глазу и чуть косо стоящего. Слушать отповедь от какого-то щёголя, с едва пробившимися усами, когда ты вывел судно из шторма – тяжело. Но либо в пираты, либо в торговлю. Приходится терпеть.
Неожиданно, дверка экипажа распахнулась и на свет показалась симпатичная мордашка леди. Вот она собрала платье и, не дождавшись ухажёра, сошла на пирс. Я оценил дворянку – лет шестнадцать, то есть ровесница, волосы чистые, богатые, собраны в замысловатую причёску с украшениями из дерева и драгоценных металлов. Лицо миленькое, с небольшим носом и приподнятыми, словно в удивлении, бровками.
– Серж, ну хватит тебе ругать господина капитана, – произнесла она, но Серж даже не обернулся, продолжая изливаться. – Серж?!
Капризные нотки в голосе чуть прервали этот поток, но сморщившись, ухажёр продолжил отчитывать волка.
– Ну, Серж! – она подошла сбоку и потянула на себя. Дворянин с раздражение отпихнул девушку и та, вскрикнув, потеряла равновесие. Стала пятится. Подол пышного платья попал под ноги и вот, к общему аху, леди стала падать с пирса в воду.
Я не мешкал. Звериные инстинкты уже включились, щедро подпитываемые магией. Прыгнул!
Чуть не хватило, ещё прыжок. Отталкиваю девушку обратно, но сам безнадёжно падаю в воду. Успел запомнить её удивлённый взгляд, как вода сомкнулась сверху.
Рождённому у моря – вода второй дом. Я легко выплыл на поверхность, огляделся в поисках удобного места, чтобы выбраться. Сердце стало успокаиваться, но нос разобрал вонь идущую от воды. Обидно упасть во всё то многообразие, что тут плавает, но времени выбирать не было.
Смущённый, я поднялся на пирс и под взглядами сотен людей, застыл – девушка уже пришла в себя и сейчас идёт навстречу. Личико от моего вида и запаха сморщилось.
– Как тебя зовут, господин спаситель? – проговорила она, взирая немного сбоку и приподняв подбородок.