Инкуб, или Демон вожделения
Шрифт:
Он бросился к ванной, рванул дверь. Наружу вырвались клубы пара, он стал кашлять и почти ослеп. Сквозь прозрачную стенку кабины виднелся розовый силуэт Дженни. Она звала на помощь, вода дошла уже до подбородка. Док потянул дверь душа, та ни с места. Не тратя ни секунды, он схватил металлический табурет и ударил по стенке кабины. Толстое стекло тут же разлетелось. Поток выплеснулся на него, сбил с ног, освобождая из своих смертельных объятий его перепуганную дочь.
Тим не стал ждать ответа доктора, поняв, что происходит что-то неладное. Но когда
Дженни трясло от испуга, она слегка порезалась осколками стекла, но не обожглась. К счастью, в горячей воде она находилась недолго.
– Я все еще не могу понять, что произошло, – обратилась девушка к родителям дрожащим голосом.
Док кивнул головой:
– Я тоже. Похоже, испортились сразу и краны, и слив. И одновременно заклинило дверцу.
Тим уточнил:
– Все это произошло одновременно?
И доктор, и Тим пришли к выводу, что такое совпадение было крайне странным. Взятые по отдельности поломки были обычным делом домашнего масштаба. Но все вместе стало опасным стечением обстоятельств.
А Тим думал про себя: «Ну вот и третий элемент. Огонь у меня в доме. Землетрясение, повредившее потолок, в номере мистера Траска. А теперь вода у Дженни».
– Никогда в жизни больше не встану под душ, – тем временем заявила Дженни.
Марта согласилась:
– Выходит, ванна безопасней.
Никто из них не вспомнил в тревоге, что Мэри Лу погибла именно в ванной.
Было уже довольно поздно, и Док предложил отложить все заботы на утро.
– Дженни, ты иди в нашу спальню, будешь сегодня спать с мамой. А я завалюсь внизу на диване.
Тим только теперь заметил, что окно в спальне Дженни разбито. Спросил, что произошло. Док мрачным голосом рассказал, что вечером, незадолго до поломки душа, дом кто-то посетил, что Марте пришлось стрелять. И признал, что Тим был прав, когда настаивал спилить ветку.
– Завтра займусь этим с утра, – заверил Док.
– Удивительная штука жизнь, – устало вымолвила Дженни.
Все в недоумении оглянулись на нее. Она продолжила:
– Я хочу сказать, что Прю пошла в кино и ее там убили. А я пошла в кино, и это спасло мне жизнь.
– Хорошенькое спасение! Потом ты чуть не захлебнулась и не сварилась в кипятке в собственном душе, – в сердцах сказал Док.
– Но она жива, Сэм, и это главное, – заключила Марта. Доктор Дженкинс согласился и спросил Тима, как тот так быстро добрался к ним от гостиницы.
– Я всю дорогу бежал, – признался Тим.
– Пойдем, я отвезу тебя обратно, – предложил доктор.
В следующую минуту Дженни буквально потрясла родителей. Она быстро подошла к Тиму, прижалась к нему и попросила:
– Пожалуйста, не уходи! Обними меня крепче!
Тим оглянулся на Марту и Сэма:
– Может, я тоже прилягу внизу?
Док и Марта готовы были согласиться, но их опередила Дженни:
– Я не об этом. Я хочу, чтобы
Такая откровенность в присутствии родителей явно смутила Тима. Он ответил обтекаемо:
– Я буду рядом, солнышко, под твоей крышей.
– Нет, нет! Не оставляй меня одну сегодня, – взмолилась Дженни.
После короткой внутренней борьбы Марта Дженкинс решилась на важное заявление:
– Тим, ради Бога, забирай ее с собой в гостиницу!
– Марта! – закричал Док в изумлении.
– Что Марта. Они любят друг друга, Сэм, и хотят быть вместе. В гостинице они не сделают ничего такого, что не проделывали уже не раз в нашем доме. И если ты не догадываешься об этом, то ты глупее, чем я думала.
Док не сдавался:
– Но она же совсем ребенок!
– А ну-ка вспомни, сколько лет было мне, когда ты в первый раз предложил мне поиграть «в доктора»? Я была моложе!
– Как ты можешь все это говорить при детях, Марта? – доктор был искренне поражен.
– Во-первых, они уже не дети. А во-вторых, – это правда!
– Но мы хоть знали, что поженимся, – не хотел отступать доктор.
– И они тоже знают!
Марта повернулась к парочке:
– И не вздумайте меня обмануть – вам придется отвечать передо мной.
Тим посмотрел на Дженни, прильнувшую к нему. Он поцеловал ее в лоб и подтвердил:
– Я с двенадцати лет знал, что женюсь на Дженни.
– Сэм, что бы ни происходило вокруг, они имеют право на свое счастье.
Док понял скрытый смысл слов жены. Но ему было трудно смириться с мыслью, что кто-то сейчас заберет от него его маленькую дочурку. В конце концов он сдался:
– Если вас не волнует, что сплетники обломают языки от такой новости, то мне-то что? – И добавил строгим тоном: – Но все равно пешком в гостиницу в такое время, когда где-то рядом шляется этот насильник, вы не пойдете. Вот!
Он вручил Тиму ключи:
– Возьми машину. Только обязательно верни ее завтра утром.
Тим был тронут:
– Спасибо, доктор Дженкинс.
Док наградил его кривой ухмылкой:
– Можешь попробовать называть меня «папа».
Джулиан пил водку в баре гостиницы до самого закрытия.
Казалось, она его совершенно не брала… «Билл Уайер, Билл Уайер», – время от времени бормотал он в надежде на возникновение каких-то ассоциаций.
Когда попытался подняться, чтобы идти в свой номер, то понял, что свою выносливость на выпивку он сильно переоценил. Сохранять равновесие, поднимаясь по ступеням лестницы, для него стало задачей непростой. Но он преодолевал ступеньку за ступенькой и бормотал: «Билл Уайер, Уайер, Уайер».
Джулиан пробовал на слух и другие сочетания «Вилл Уайер, Билли Уайер, Вильгельм фон Уайер». Забава становилась глупой. «А что, если произносить не Уайер, а Вар?» Он вспомнил, что об этом говорила мисс Руден. Произнес по-другому, но ничего не щелкнуло внутри, вызывая поток ассоциаций. Он продолжал бормотать: «Уайер, Вар, Билли Вар…» И вдруг замкнуло: «БИЛЛ ВАР, ну конечно же…»