Инкуб, или Демон вожделения

Рассел Рэй

– Годится, – сказал Док, поворачивая машину к стоянке около больницы.

– Как Мэлани сегодня? – поинтересовался доктор у дежурной медсестры, сидевшей за столиком у входа.

– Очень хорошо, доктор, – ответила та. – Сегодня она совершенно в порядке. Уже несколько часов не давали успокоительных. Она перестала кричать.

– Прекрасно, раз так, – бросил доктор и, миновав сестру, пошел по коридору.

Джулиан следовал за ним. У палаты Мэлани Док остановился:

– Я войду первым, сам посмотрю, как она. Если мне не придется по какой-либо причине изменить

решение, я вас позову. Но в любом случае, как договорились, я впущу вас только на одну минуту. Подождите меня здесь.

Доктор исчез за дверью палаты. А мысли Джулиана тотчас вернулись к тем двум словам, которые Лора сегодня прочла вслух в номере отеля. До него вдруг дошло, что с этой книгой нельзя так вольно обращаться, и он решил не говорить больше о ней с Лорой. Зачем волновать ее? Но тут дверь палаты распахнулась, и доктор Дженкинс обессиленно прислонился к косяку. Лицо его было серым.

– Боже мой… – прошептал он.

Джулиан, отстранив его, ворвался в палату и чуть было не наткнулся на босые ноги. Они болтались на уровне его глаз. Он поднял голову и увидел висевшую под потолком девушку. Лицо ее уже посинело, глаза выкатились, язык вывалился изо рта. Мэлани Сандерс повесилась на проходящей вверху трубе отопления, прицепив к ней веревку, сплетенную из лоскутов больничной рубашки. Джулиан автоматически зафиксировал совершенно неуместную деталь – ногти на ногах Мэлани были покрыты ярко-красным лаком.

7

… Он вкладывает один из пальцев в тиски и начинает медленно закручивать их. Боль пронзает ее тело, и она истошно кричит.

– Скажи мне, – тянет монотонно инквизитор.

Она, стиснув зубы, отрицательно качает головой. Палач сильнее затягивает орудие пытки. Извиваясь на стуле от боли, она чувствует и слышит, как ломается маленькая косточка.

– Скажи мне, – повторяет инквизитор.

Девушка молчит. Из ноги потекла кровь. Стоя на коленях, палач оборачивается к инквизитору:

– С вашего позволения, милорд. Эти стервы зачастую прибегают к дьявольским штучкам, которые позволяют им заглушать боль, ниспосылаемую каждому божьему творению. Вы зря не позволяете тщательно обыскать ее.

– Да, но крик ее так жалобен и естественен…

– Притворство, сэр, – не отступает палач. – Эти распутницы по самой своей природе обманщицы.

Инквизитор смотрит на палача в упор:

– Ты настаиваешь… Хочешь обшарить ее и получить свое удовольствие? Не стану мешать. Валяй… – Инквизитор устало машет рукой.

Усердный палач рывком срывает с девушки рубище. Та пытается стыдливо прикрыть наготу, сжав колени. Палач несколько ослабляет ремни, притягивающие девушку к стулу. Крепко прижимает ее голову к своим коленям и…

8

Вечером того ужасного дня, когда доктор осмотрел тело несчастной Мэлани и уладил формальности с шерифом, он встретился с Джулианом у себя дома. Был уже двенадцатый час.

Дверь симпатичного двухэтажного коттеджа Док открыл сам. Он был в свитере, джинсах, домашних тапочках и со стаканом в руке.

– Я

уже пропустил пару глотков, – сказал он. – Так что вам придется догонять меня.

– Несколько лет назад именно вы посоветовали мне воздерживаться от выпивки из-за моих почек, – напомнил Джулиан.

– Сегодня считайте это врачебным предписанием. Пройдемте в гостиную, я познакомлю вас с женой.

Марте Дженкинс было около пятидесяти. Лицо, пожалуй, излишне простоватое, смягчало выражение доброты. Пополнев с годами, она стала привлекательней, чем в молодости, превратилась, по выражению доктора, в «пухленькую и приятную пышечку».

Представив Джулиана супруге, доктор посетовал, что не может познакомить его и с дочерью – ее, к сожалению, нет дома.

– Она ушла с Тимом Галэном, – неодобрительно заметила Марта.

– Брось, Марта, в компании Тима Дженни нечего опасаться. Сколько раз тебе это повторять? Будь гостеприимной хозяйкой и предложи мистеру Траску чего-нибудь выпить.

Он обернулся к Джулиану:

– Скотч с содовой годится?

– Вполне.

– И мне еще порцию, дорогая, – попросил Док.

Марта подала мужчинам виски. Доктор не стал дожидаться тоста или произносить его. Он поднес стакан к губам и одним глотком отпил его наполовину.

Марта улыбнулась Джулиану и направилась к выходу:

– Я вас покидаю, оставайтесь наедине со своими мужскими разговорами.

Доктор опустился в просторное кресло.

– Мужские разговоры, – повторил он, – что ж, наверное, так и есть: насилие, убийство, самоубийство. Все это не для дам… – Он поежился.

– Бедная Мэлани. Она не смогла перенести этого ужаса. Впрочем, бедняжке все равно грозила смерть от последствий. Этот ублюдок истерзал ее. Если бы она в конечном счете и выжила, то никогда не смогла бы рожать. Может, такой финал и лучше…

– Может, и лучше, – отозвался Джулиан. – Но жаль, что мне не удалось поговорить с ней и кое-что узнать. Не исключено, что хватило бы всего нескольких слов.

– Хватило бы для чего? Вам, антропологу?

– Признаться, я больше не занимаюсь антропологией. Стал своего рода сектантом. Сфера моих теперешних интересов – экзотическая культура.

– Название экстравагантное, – проворчал Док.

Джулиан виновато улыбнулся.

– Его придумала пресса. Гораздо точнее было бы сказать сверхъестественные культуры.

– Что значит сверхъестественные… Выше барьера природы? Природа – единое целое, и возвыситься над этим монолитом ничто не способно.

– Не совсем так. То, что я имею в виду, – не выше природы, но выше ее законов в том смысле, как мы их понимаем и толкуем.

– Я не назвал бы это принципиальным различием в подходе, – возразил Док. – Не кажется ли вам, что все это тарабарщина?

– Не совсем. В конце концов, то, что вчера трактовалось как суеверие, сегодня обретает научный фундамент. Астрология со временем стала астрономией, алхимия – химией. Возьмите свою область. Вспомните о траволечении примитивных племен, народной медицине, акупунктуре, плясках шаманов. Теперь это все шире использует медицина.