Инкубийственные интриги
Шрифт:
Бой с тварями шел уже в самом дворце. Почти все гвардейцы были перебиты. Мы сражались уже сами. Каждый сам за себя. Хотя все понимали, что обречены, но хотелось умереть достойно. В битве. Даже женщины, взяв у убитых мечи, не очень умело размахивали ими. Для женщин выживание могло обернуться еще большим кошмаром, чем для любого из мужчин. Хотя эти твари не гнушались вступать и в противоестественную связь, но женское тело предпочитали больше, чем мужское.
Наконец все было кончено. Оставшихся в живых скидывали, как тюки с мукой, в центр тронного зала. Повсюду пахло кровью и потом. Некоторые из тварей уже начали свой страшный пир, и стоны их жертв протыкали мне
Отец погиб еще три дня назад. Брата при мне заколола одна из тварей, сестры сражались вместе с матерью и… надеюсь… тоже были убиты. Мы с братом как раз пытались пробиться к ним, когда на нас напала очередная группа чудовищ. Получается, что я теперь единственный представитель правящей династии. Король разгромленного и уничтоженного королевства. Скоро от нас останутся только воспоминания и легенды. Легенды о нашей храбрости и гордости, граничащей с глупостью. Мы не встали на колени, как десятки других стран, не признали власть тварей. Нашего королевства больше не будет на карте, но мы умерли свободными людьми, а не рабами ужасных чудовищ.
Одно из них, отбросив в сторону иссушенное полностью тело маминого пажа (ему не было и двенадцати, но он дрался как мужчина… надеюсь, боги дадут его душе возможность возродиться и прожить полный цикл вместо этого…), двинулся в мою сторону.
Я прикрыл глаза и попытался унять панику. Все уже почти кончено. Сейчас меня убьют, и я присоединюсь к своей семье.
Успокоиться полностью не получалось. Дыхание сбивалось. Частое, глубокое… Сразу понятно, что боюсь. Да еще и нижняя губа начала слегка подрагивать. Я король этой страны! Пусть мне всего лишь восемнадцать.
Мерзкий запах твари ударил сразу в мозг. Какой он огромный! Я едва доставал этому чудовищу до груди. Черно-коричневая кожа, обтягивающая гору мышц, лысая голова с огромными раскосыми глазами сине-зеленого цвета. Рога, острые и длинные, как у наших козлов. А за спиной огромные кожистые крылья. Но главное — запах. И голос. Хрипловатый, насмешливый, спокойный. Голос победителя.
— Встань на колени, король варваров.
— Мы не варвары! — я сумел собрать остатки гордости и побороть страх. Пусть я ниже его ростом, но никто не заставит меня встать перед этой тварью на колени!
Чудовище зашло мне за спину и наклонилось. Волосы у меня на теле встали дыбом, мурашки забегали по коже. Дыхание стало едва заметным. Нижняя губа уже не подрагивала, а предательски тряслась. Ненавижу!
— Почему ты не кричишь от страха, варвар? — прошептала тварь мне в ухо. Из ее рта пахло какими-то травами типа тех, которыми меня поила няня во время болезней. Горько-пряный запах.
— Берегу голос, — я сглотнул пару раз и попытался снова взять себя в руки. Раз он решил поговорить, значит, ему что-то от меня надо. Город разрушен почти полностью, но среди людей есть еще живые. Они хотят умереть, но умереть достойно. Мне есть о чем поторговаться.
Чудовище перерезало ленты в моей косе и туго намотало мои волосы себе на лапу.
— Тогда, может быть, ты попытаешься ударить меня? Проткнуть своим маленьким ножиком, спрятанным у тебя в рукаве?
— Это бессмысленно. Умереть сражаясь у меня не получилось. А если я сейчас нападу на тебя, то только разозлю. И ты изобьешь меня, перед тем как убить. Я не люблю боль.
Светская беседа двух правителей. Только тема немного странная, крики умирающих отвлекают и валяющиеся кругом тела портят впечатление. Тронный зал был весь увешан картинами самых знаменитых художников прошлого и настоящего. Еще мой прадед тратил огромные деньги, скупая шедевры по всему миру и
Ривалл погиб три дня назад, вместе с моим отцом.
— А что ты любишь, король варваров? — насмешка в голосе твари стала немного другой.
Как будто ему и вправду интересно, что я люблю.
И тут я услышал крик сестры. Не Алеены. Имоджин. Она была рождена через три года после меня. Последний ребенок. После нее мать отказалась рожать. Нас и так было много. Два брата и три сестры. «Хорошее число, — сказала мать. — Теперь надо их вырастить».
Думаю, она была готова снова пустить отца к себе в спальню, ведь мы все уже взрослые. Имоджин тоже нашла себе избранника. Просто он еще не совершил ничего героического, чтобы заслужить право стать мужем дочери короля. Надеюсь, он успел погибнуть сражаясь и не слышит сейчас крик своей любимой. Протяжный, долгий, с надрывом…
— Это ведь кричит твоя сестра, да, король? — теперь в голосе твари звучало… уважение?
Я закрыл глаза. Хорошо, что эта роскошь мне доступна. Не видеть. Но вот не слышать я не могу.
— Да. Это кричит… кричала моя сестра. Надеюсь, ей было больше страшно, чем больно.
— Ты так не любишь боль, юный король, — тварь выпустила мои волосы, и ее руки сомкнулись у меня на бедрах.
Мое сердце застучало так, как будто сейчас выпрыгнет из груди. Только не это! Единственная мысль, которая сейчас была в моей голове. Только не это! Унижение от противоестественного слияния? Чушь! Об этом я почти не думал. Боль!!! Я и правда боюсь боли. И она должна быть ужасной, учитывая размеры этого чудовища.
— Может быть, лучше сверху буду я? — я сам не понял, как из меня вырвалась эта фраза.
Наверное, от страха разум покинул меня окончательно.
Тварь разразилась хохотом. Громким, страшным и… очень заразительным.
Не выпуская меня из своих лап, она вылетела в разбитое окно, что-то крикнув своим на прощание, и взмыла вверх, в сторону гор. Туда, откуда они спустились в наш мир, который всего за пять месяцев успели завоевать целиком.
Ветер свистел в ушах, душа ныла, было страшно от ожидающей меня неизвестности. Под аккомпанемент криков сестры, услужливо проигрываемых памятью, зарождалась жажда мести.
Мы пролетели над чередой гор, и почти на вершине одной из них, самой высокой, той, на которую не ступала нога ни одного человека, я увидел узкую щель, в которую мы и влетели на полной скорости. И перенеслись в другой мир…
Цветущий, жаркий, с зеленью травы, буйством красок на перьях пролетающих мимо нас птиц, огромными цветами всех оттенков синего, от нежно-голубого до насыщенно-сливового, и всех оттенков сиреневого… Красными и желтыми тут были только плоды на деревьях.
— Нравится? — с гордостью спросила меня тварь, опускаясь на берегу небольшой речки, прозрачной настолько, что я видел камни на ее дне. — Это мой мир, король варваров. Лично мой. Твой мир мы завоевали для одного из сыновей моего друга. Он не любит одиночество, поэтому выбрал уже заселенный, а не пустынный, как у меня. Если бы ваше королевство покорилось, как это сделали остальные, то вы жили бы себе как раньше, даже не замечая, что в вашем мире есть иные существа. Просто нам нужны были гарантии, что люди не будут мешать существованию семьи одного из нас.