"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
– Именно так, – генералу нравился Дорфус, ему не нужно было ничего объяснить.
– Мастер Ридберг, вы и ваши люди пусть следуют за мной, – приказал майор, разворачивая коня и спускаясь с холма.
– Мы идём за кольями? – уточнил Ридберг.
– За кольями, за кольями, – обещал ему майор.
Глава 8
Кажется, дождь поутих, но стало ещё холоднее. Ветер дул просто ледяной.
– Лужи, сдаётся, замерзают, – заметил
Так и было, под копытами коней хрустел ледок. Волков приметил это, как только спустился с холма.
– И чёрт с ними, пусть леденеют, – сказал Роха, чуть покашляв, и развил свою мысль: – лишь бы вода с неба не лилась, а то моим парням и пострелять не удастся.
Едва офицеры спустились с холма, как, казалось, где-то далеко ударил колокол.
– Утренняя служба, – констатировал Рене.
Так и было, поп звал людей в церковь, а значит, ночь прошла, и до рассвета осталось около часа.
Генерал раздражён, и это не от боли в ноге. Он поворачивается к майору Дорфусу и говорит, едва маскируя своё раздражение:
– Майор, прошу вас, езжайте к артиллеристам, я очень надеюсь, что до рассвета орудия будут на позициях.
– Да, господин генерал, – отвечает Дорфус и второй раз за ночь едет в деревню подгонять вспыльчивого Пруффа.
Зато у полковника Брюнхвальда всё в порядке, костры горят, за ними уже растянулись в плотные линии солдаты.
Полковник встречает генерала.
– Я думаю Циммера поставить седьмым рядом, как вы считаете, господин генерал?
– Нужно подождать, пока рассветёт хоть немного, – отвечает Волков, – пока ничего не видно. А кто справа от нас?
– Приезжал полковник Каленберг. Вон их костры, – Брюнхвальд указывает рукой на горящие справа огни.
– Каленберга я знаю, – вспоминает генерал, – кажется, это неплохой солдат, но костры далеко. Между нашей и центральной баталией такой большой зазор?
– Мне и самому это не нравится, – замечает полковник. – Но пока не рассветет, ещё ничего не ясно. Тем не менее я подумал, что нам лучше левым флангом стоять поближе к реке, ведь у нас нет кавалерии.
– Вы правильно подумали, Карл, – отвечает генерал.
Солдаты, когда они проезжают мимо костров, их замечают. Кто-то кричит такое привычное:
– Эшбахт!
Это кто-то из стариков из рот капитана Лаубе, что стоят не в общей баталии, а чуть особняком.
Тут же кто-то из охраны штандарта, что едет за Франком, поддерживает клич:
– Эшбахт!
И ещё кто-то кричит, и ещё… И вот уже из рядов самой баталии понёсся в холодную ночь этот знакомый ему клич:
– Эшбахт! Эшбахт! Эшбахт!
Даже Хенрик не удержался и заорал что было сил:
– Эшбахт!
Вслед за криками одна за другой зазвенели трубы: они играют сигнал «ко знамени». Это в честь него. Теперь все, кто был рядом, кто слышал сигнал, знают, что нужно смотреть на главный штандарт, который держит рослый и видный прапорщик Франк, что едет сразу за генералом на большом коне.
Тем, кто видит его в свете костров, генерал машет рукой. И едет дальше вдоль строя солдат, в темноту. И только после того, как он выехал из света, крики начинают смолкать.
– Хорошо, – говорит Рене. – Солдаты чуть взбодрились.
– Хорошо, если им не придётся стоять весь день зря, – Волков поворачивается к Брюнхвальду. – От секретов и застав кто-нибудь приходил?
– Я приказал снять заставы, – отвечает полковник.
– Вот как? – удивляется генерал.
– Да, сержанты говорят, что еретики уже подходили к ним, но не атаковали, потому что не могли в темноте понять, сколько там наших, а ещё сержанты говорят, что слышали большой шум и ржание лошадей во множестве. Думаю, ван дер Пильс уже подходит с основными силами. Думаю, он торопится.
– Это хорошо, – произносит Волков. – надеюсь, что они не станут тянуть и всё случится сегодня.
– Не зря же мы не спали всю ночь, – добавляет Рене.
– Быстрее бы уже началось, – бурчит Роха, – иначе я околею от этого чёртова холода.
Снова приехал человек от маршала, уже другой, этот был в шлеме, снова спрашивал про пушки. На что генерал ему отвечал, что пушки ещё едут из главного лагеря и до него не добрались. Как только они появятся, он незамедлительно отправит их в центр.
Уже небо серело на западе, уже можно было что-то различать без огня, когда наконец Дорфус и Пруфф дотащили пушки до поля.
Три офицера и мастер сапёров предстали перед генералом, когда почти рассвело. Злой и бледный майор Дорфус, пунцовый и раздражённый майор Пруфф на маленьком мерине и ротмистр Хаазе. Как и Дорфус, он был бледен и к тому же очень грязен.
– Вы очень долго, – произнёс генерал, осматривая их всех.
– Я был бы очень признателен тому, господин генерал, – едко и даже дерзко начал Пруфф, – кто мне покажет, как таскать многопудовые пушки по осенней распутице.
– Возможно, нужно было сменить упряжки лошадей, – предположил полковник Рене.
– Не хотелось бы быть невежливым, – всё так же противно продолжал майор, – но ваш совет, полковник, несколько неуместен, так как за всё время пути мы меняли лошадей дважды.
Рене пожалел, что встрял в эту беседу, и ничего не ответил Пруффу.
Но Волков не стал ничего высказывать артиллеристу, так как опоздание того входило в его планы, теперь отправлять выбившихся из сил людей и лошадей с тяжёлыми пушками по раскисшему полю было бы просто глупо. Тем не мнее он произнёс: