Инквизитор Эйзенхорн
Шрифт:
— Очень странно, сюда едут арбитры.
— Что?
Нейл тоже подошёл к окну:
— Эмос прав. Подъехало три машины. Офицеры заходят внутрь.
— Всем немедленно укрыться! — приказал я.
Эмос поспешил в смежный номер и ничком бросился на кровать. Нейл скрылся в ванной и с помощью кружки и громких стонов стал изображать, что его рвёт.
Елизавета в отчаянии посмотрела на меня.
— В кровать! Быстро! — приказал я. Арбитры распахнули дверь и стали водить фонарями по комнате.
— Арбитры! Есть здесь кто?
— Что происходит? — спросил я, откидывая покрывало.
— На
— Но я… не выходил всю ночь. Я и мои друзья.
— Они могут подтвердить это, твист? — спросил сержант, поднимая оружие.
— Что творится? Слишком светло! — Биквин высунулась из-под грязного покрывала. Каким-то образом ей удалось стащить с себя платье. Сверкая нижним бельём, она обняла меня. — Какого черта? Мешаете девушке словить кайф! Постыдились бы!
Сержант скользнул лучом фонаря по её полуобнажённому телу.
— Извините, что помешали, мисс.
Арбитр выключил фонарь, и стражи порядка удалились, закрыв за собой дверь. Я взглянул на Биквин:
— Хорошая импровизация.
Она спрыгнула на пол и сгребла свою одежду.
— Только без глупых мыслей, Грегор!
Если честно, глупые мысли о ней преследовали меня в течение многих лет. Она была прекрасна и невероятно сексуальна. Но кроме того, она была неприкасаемой. Находясь рядом с ней, я испытывал боль — физическую боль.
Это меня просто бесит. Я испытываю к Биквин серьёзные чувства, и мы уже давно вместе, но между нами ничего не происходит. И никогда не произойдёт.
Это одна из самых великих печалей в моей жизни.
И, я надеюсь, в её жизни тоже. По крайней мере, я так думаю во время приступов самовозвеличивания.
Лёжа в кровати и глядя, как она снова натягивает платье, я ощутил прилив страсти.
Но моим мечтам не дано было осуществиться. Нигде и никогда.
Она была неприкасаемой, а я — псайкером.
На этом пути лежали только боль и безумие.
Глава десятая
РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЛИКО
ВЫЖИМКИ
САМАЯ ВЫСОКАЯ СТАВКА
На рассвете над городком твистов прогремела соковая гроза. Небо заволокло клубами испарений, на черепицу и ставни обрушился град тяжёлых капель липкого ливня. Слышались раскаты грома. Затем поселение окутала завеса тумана. В неподвижном мареве что-то булькало и капало, мошкара, питающаяся соком, суетливо толклась в густом воздухе, жужжали дождевые жуки.
Нейл и Эмос отправились за завтраком. У ближайшей лавки уже образовалась очередь из фабричных рабочих, собиравшихся на смену. К тому времени, как Нейл и Эмос вернулись с бумажными пакетами в руках, к нам уже присоединились Иншабель и Гусмаан, переночевавшие в общей комнате в конце коридора. Они проспали всю ночную перебранку с арбитрами и ничего не слышали.
Мне ещё только предстояло формально известить Орден о том, что Иншабель присоединился к моей команде, но он уже стал важной её частью. Я решил, что он имеет полное право включиться в эту миссию — ради памяти Робана и ввиду собственных заслуг. Он лично и бескорыстно предоставил мне сведения об Эзархаддоне.
Нейл впервые встретился с Дужем Гусмааном, когда тот был охотником за шкурами в своём родном мире Виндховере. Это случилось ещё до того, как Гарлон присоединился к моему отряду. Я завербовал Гусмаана по его рекомендации за восемь лет до описываемых событий. Он оказался находчивым, хоть и суеверным воином с отличными навыками следопыта. Нейл лично выбрал Дужа из моей свиты, рассчитывая на его физические данные, и у меня не было повода возражать.
Гусмаан был стройным мужчиной среднего роста с медно-красной кожей, белыми, выгоревшими волосами и козлиной бородкой. Здесь, на Иичане, как и все мы, он сменил свою одежду на грязный рваный балахон твистов. Бывший охотник не обратил никакого внимания на связку одноразовых деревянных вилок, принесённых Эмосом из лавки, и принялся доставать из пакета горячую еду пальцами.
Я лениво ковырялся в своей порции, раздумывая над тем, как близко мы подобрались к Лико.
Лико оказался глупцом. Ему все могло бы сойти с рук, если бы он не задёргался, когда вскрылась кошмарная правда о том, что на лужайке дворца Ланж сожгли не Эзархаддона. Он мог заявить, что это только ошибка и погибший был ещё одним из участников заговора еретиков-псайкеров.
Лико бежал. Не знаю, от страха или действуя по какому-то плану, но своим побегом он сам доказал свою вину.
Я отправился в его резиденцию, арендованную им в Улье Десять, сразу же, как только Иншабель предупредил меня об обмане. Но Лико уже удрал, забрав с собой своих людей. Его обиталище оказалось пустым и выглядело заброшенным. В комнатах осталось только несколько кучек мусора.
Я приказал своим людям выследить его. Это мероприятие требовало доступа к информационным базам планеты, что было нелёгкой задачей, учитывая недавние беспорядки. Тогда я решил отправиться за ним лично, не уведомляя Инквизицию. Мой поступок может показаться странным, почти опрометчивым. В некотором смысле так оно и есть. Но инквизитор Лико обладал хорошей репутацией, не раз удостаивался высоких наград, у него было много друзей. Скорее всего, сообщи я Ордосу о намерении начать охоту за Лико на том лишь основании, что он укрывает известного вражеского псайкера, его бы либо предупредили, либо его друзья устроили бы мне неприятности.
А в список его друзей, без всяких сомнений, входили Хелдан и Коммодус Вок — доблестные инквизиторы, захватившие на Дольсене тридцать трех псайкеров. Теперь слава об этом «героическом» деянии казалась мне пустым звуком. А как я был потрясён, когда лорд Роркен показал мне отчёт. «Захват» мог пройти довольно легко или даже оказаться заранее спланированным, если Лико заключил тайную сделку с Эзархаддоном. Возможно, все это было лишь частью сложного заговора, нацеленного на совершение ужасного злодеяния в Улье Примарис.